– Ты зря подбираешь объедки в баках, – сказал он, поглаживая сумку с трофеями, которая лежала на его груди. – Не советую. Лично я всегда питаюсь в ресторане.
– Ты хотел сказать «около ресторана», – поправил его Рики, расправляя рукава и воротник куртки пожарного. Хорошая куртка. Немного прогорела на спине, а во всем остальном – почти новенькая.
– Не велика разница, – отпарировал Фабио. – Я имею в виду качество пищи.
Каждое утро Фабио подходил к черному входу ресторана «Martedi Grasso», откуда сердобольные посудомойки выносили ему все то, что ночью не доели клиенты. Рики в еде был не столь привередливым и в основном питался тем, что бог пошлет.
– Ты питаешься объедками, – брезгливо сказал Рики, садясь на подготовленную постель по-турецки и развязывая тесемки холщового мешка. – А я кушаю деликатесы, у которых всего-то немножечко истек срок годности.
Они еще немного поспорили о кулинарных пристрастиях, после чего каждый занялся выбором напитков и блюд. Фабио выудил из сумки бутылку темного стекла, в которой плескалась едкая смесь из «Sorni», «Nuragus di Cagliari» и «Cortese dell'Alto Monferrato». У Рики добыча была куда скромнее, и он стыдливо спрятал между ног полбутылки выдохшегося и оттого напоминавшего мочу пива. Зато закуска у него сегодня действительно была деликатесной, чем он не преминул похвастать.
– Чем это так воняет? – спросил Рики, когда Фабио развернул полиэтиленовый пакет с рыбными котлетами. – Не блевотиной ли? Кажется, друг мой, тебе подсунули содержимое чьего-то желудка, которое не успело до конца перевариться.
– Тьфу, дурак! – глухо выкрикнул Фабио, но к котлетам тем не менее принюхался. – Свежайшие! Просто они очень дорого стоят, и клиенты пожалели денег, чтобы их заказать.
– А у меня копченые свиные ребрышки , – похвастал Рики, довольный тем, что все-таки испортил товарищу настроение.
Он пошарил рукой в мешке и вынул аппетитную находку. Ну и что с того, что он нашел ее в мусорном контейнере? Деликатес был упакован в полиэтиленовый мешочек и завален сверху вялыми кладбищенскими цветами. Рики был наделен необыкновенно тонким нюхом и тотчас сунул в мешочек свой огромный, с горбинкой, нос. Это был проверенный и безошибочный способ. Продукт тухлятиной не пах. У него вообще не было никакого запаха. «С пивом скушаю!» – подумал Рики и с удовольствием представил, как он будет рвать зубами волокнистые, сухие и в меру соленые кусочки мяса.
Фабио покосился на своего товарища, который шлепал ребрышками по колену, разминая их перед тем, как вцепиться в жесткую плоть зубами.
– Свинина? – уточнил он.
Рики кивнул и подумал, что Фабио обязательно начнет выпрашивать кусочек.
– А выглядит, как акулий плавник, – продолжал высказывать сомнение Фабио. Он хотел получить сатисфакцию за испорченный аппетит.
– Ну даже если и рыба, то тебе чего? – равнодушно ответил Рики, поднося продукт к носу и с шумом втягивая воздух.
– Смотри не отравись… Я однажды так отравился копченой рыбой, что месяц чешуей поносил.
«Нет, – подумал Рики. – Если я с ним не поделюсь, он отобьет у меня аппетит».
– Ладно, отрывай кусочек, – позволил Рики и протянул ребрышки Фабио, чтобы он смог ухватиться за край. Фабио взялся, потянул на себя.
– Странная рыба… – произнес он. – Это что за шипы на плавнике?
– Где ты нашел тут шипы?
– А вот это что?
– Что это ? – рассердился Рики. – Не хочешь есть, так и скажи.
– Ну вот, пощупай здесь, где моя рука… А? Что это? Это же коготь какой-то…
– Сам ты коготь…
– Постой, я зажигалку достану!
Фабио открыл «молнию» на сумке, пошуршал в накладном кармане и вынул квадратную зажигалку «Zippo» в металлическом корпусе, обтянутом кожей. Почти новая. Кто-то оставил на могиле рядом с погасшими свечками. Он откинул защитный колпачок, нащупал большим пальцем рифленое колесико и крутанул его. Искры воспламенили пропитанный бензином фитиль. Оранжевое пламя раздвинуло темноту, осветило одежду, разложенную на асфальте, столбы, подпирающие навес, и бледное изможденное лицо Рики.
Несколько мгновений бродяги смотрели на ребрышки . Слабое пламя не позволяло увидеть, как у обоих guidone в ужасе расширились зрачки. Рики держал на весу высохшую, с проступившими черными сухожилиями и обтянутую коричневой глянцевой кожей человеческую руку. Они одновременно издали дикий вопль ужаса. Отшвырнув «деликатесный продукт» во мрак ночи, Рики кинулся прочь. Фабио, неумело и суетно крестясь, побежал в другую сторону.
ГЛАВА 8
– Пока у нас есть время, неплохо бы рассчитаться.
Борис Калевал, редактор местного телевидения, с недавних пор перестал верить клиентам на слово. После того как его крупно обманули, журналист стал требовать деньги вперед. Сначала деньги, потом запись. Половину клиентов сразу как ветром сдуло. Оставшиеся рекламодатели стали торговаться, просили снизить расценки за минуту телевизионного времени. Леонтий был первым и пока что последним клиентом, который не торговался и деньги выложил по первому требованию. Глядя на то, как Леонтий отсчитывает бледно-зеленые купюры, Калевал пытался угадать, у какой персоны ему предстоит взять интервью.
Сначала он полагал, что это будет директор какого-нибудь нового магазина, скажем, обувного или парфюмерного. Когда же Леонтий, размышляя вслух по телефону, сказал, что интервью по продолжительности должно быть не менее пятнадцати минут, опешивший Калевал подумал: «Кандидат в депутаты, никак не ниже». Но, придя в студию, Леонтий просто убил журналиста наповал. «Пятьдесят минут, – сказал он. – Я заплачу всю сумму до записи».
Пятьдесят минут вечернего, самого дорогого телевизионного времени не могли себе позволить ни политики-кандидаты, ни воры в законе, ни начинающие эстрадные звезды, ни банкиры. Калевал, хороня толстую пачку долларов в сейфе, терзался догадками: кто же его гостья, с которой ему предстоит беседовать перед телекамерами пятьдесят минут?
Вернувшись в студию, он задал этот вопрос Леонтию.
Мужчина выдержал долгую паузу, пристально глядя журналисту в глаза, и ровным голосом ответил:
– Прежде времени вам лучше об этом не знать.
– Как вы сказали? – переспросил Калевал и чуть подался вперед, чтобы лучше слышать.
Леонтий повторил. Калевал кивнул, мол, ясный перец, конспирация. И все же он пытался угадать, с кем ему придется вести беседу. «Тут попахивает большой политикой и бизнесом. И, уж конечно, криминалом». Он осторожно уточнил, велик ли моральный груз ответственности, который лежит на плечах героя интервью?
– Груз колоссальный, – немногословно ответил Леонтий и попросил понапрасну не болтать, а терпеливо ждать.
Прошло еще минут десять. Гость не приходил. Журналист начал нервничать. Сумма, которую он получил от Леонтия, была настолько велика, что с лихвой покрывала не только эфирное время, но и вынужденный простой. Впрочем, рабочий день в студии давно закончился, и теперь Калевал расходовал личное время.
