— тут проблем не будет. Рецепторы скоро восстановятся, и всё приобретёт прежний вкус. Нужно просто ещё подождать, часов десять… не знаю.
— Ясно. Это всё?
— Главное — это через неделю вернуться ко мне и пройти обратную трансформацию, — мы замедлились у начала пробки при въезде в мой Юго-Западный район, — иначе будут проблемы. У меня, у тебя.
— В смысле? Проблемы какого рода?
— Ты что-нибудь слышала о своде правил для ассимилировавших вампиров?
— Нет. Что это?
— Свод правил проживания вампира среди людей, закреплённый на законодательном уровне.
— ЧТО?!
— Да. Да, Кора, вампиры существуют и даже борются за свои права.
— Отлично…
— Во-первых, неделя — это максимальный срок проживания вампира в квартире, не зарегистрированной как место жительства вампира, — разговоры явно отвлекали его от дороги, — во-вторых, дело даже не в этом. Есть люди, которые очень не любят вампиров. В конце концов, они смогут выйти на меня и мою лабораторию. А мы ведь этого не хотим?
Я встретила его взгляд в зеркале.
— Не хотим.
— Знаешь, просто не думай об этом, Кора. Просто забудь. Просто живи и радуйся жизни. А в четверг мы снова встретимся. Я, ты, Рема и второй компонент. Испытаем судьбу. И, быть может, нам повезёт. Кстати, ты не звонила Реме?
— Нет, сейчас ещё раннее утро, мы договорились встретиться в воскресенье.
— А, — Брайс кивнул, — хорошо.
Итак, я стала вампиром. Я молча наблюдала за проплывающим мимо городом, опустив голову на тонированные окна машины. Брайс иногда уточнял дорогу до моего дома, и я показывала ему повороты. Он спрашивал меня, чем я буду заниматься, и я отвечала то же, что и Реме — это было правдой. Уговор есть уговор. Я не собиралась даже пытаться скрыться и продолжить жить в здоровом, но вампирском теле. Из недолгого разговора с Брайсом я уже поняла, как много я не знаю, а играть в столь опасную игру, не зная даже правил, я не хотела. Вообще, я не хотела в это ввязываться, и, думаю, Брайс мне верил. Меня не заботили тогда такие логичные вопросы, а является ли вампиром сам Брайс, а Рема, и сколько людей умерло при испытаниях… вопросов касающихся их исследований, было миллион — даже больше, но я не хотела лезть не в своё дело, просто отчаянно хотела оставаться от этого всего в стороне. Судьба преподнесла мне щедрый подарок: неделю жизни, пусть и ночной, но жизни, и я хочу провести его так, чтобы умирать, ни о чем не жалея.
Наконец, мы добрались до моего дома. Брайс дал мне зонт, и велел идти в подъезд, а сам он стал разгружать большие черные сумки, доверху заполненные белыми пакетиками с кровью. Когда мы поднялись на лифте на мой этаж, и я уже открывала дверь, внезапно в коридор вышла моя соседка Энни. Я на мгновение застыла, закатив глаза, а потом заставила себя улыбнуться и поздороваться, но Энни меня опередила:
— Привет, а вы к Эмили? — широко выпучив глаза, миниатюрная длинноволосая брюнетка в отвратительно розовой мини-юбке и белом топе тянула руку к Брайсу. Он, так же холодно, как и обычно, ответил на рукопожатие:
— Доброе утро. Я всего лишь помогаю девушке с сумками.
— Кора, двоюродная сестра Эмили, — мы пожали друг другу руки, — а ты её соседка Энни?
— Да, да, — улыбалась она.
— Эмили приболела, и я приехала, чтобы ухаживать за ней.
— О, какая досада, скорейшего ей выздоровления!
— Спасибо, я обязательно передам. Рада была познакомиться, Энни.
— Вы с ней так не похожи! — пищала Энни.
— Мы двоюродные.
— Ах, ну да. Что ж, будет время, заходи, — она подмигнула мне и выскочила в лифт.
Брайс повернулся ко мне и нахмурившись сказал:
— Кажется, ты ей понравилась.
Это звучало так серьёзно, что я рассмеялась.
— А вот так лучше не делай. Клыки видно.
— Ладно.
Холодильник заполнился белыми пакетами с разными эмблемами, которые означали тип крови: человека, млекопитающих животных и рыб.
— Люди… сдают кровь добровольно?
— Да, это кровь доноров-добровольцев.
— А все эти новости? Правда?
— Что-то из них правда, что-то вымысел.
— Но что-то из них правда?
— Да, например, убийство на северных утёсах в октябре прошлого года, или тот случай, пять лет назад, когда человек потерял память — тоже правда.
Брайс снова напомнил мне об осторожностях и дал напоследок баночку защитного крема от солнца.
— Удачи, Кора. Хорошо тебе отдохнуть.
Я ничего не сказала. Дверь захлопнулась, и я, наконец, осталась одна.
Я заварила душистый кофе и села в кабинете за ноутбук. Справа, где-то за облаками, парил Сан-Мирэль, живой, но холодный.
***
Итак, я представляла себе красивые и размеренные вечера в театрах, картинных галереях, веселье в барах, а теперь… пришло время рассказать тебе, как же на самом деле я провела свои последние дни.
…Я заварила душистый кофе и села в кабинете за ноутбук. Я открыла луковый поисковик. Окей, что там у нас по запросу «вампиры»…
***
Артур внезапно отвернулся от экрана, а потом встал и открыл окно.
Молли не стала идти за ним. Как бы она не уверяла Артура, что Эми выживет, как бы сама не отгоняла от себя мысли о смерти возлюбленной брата, ей было невыносимо страшно и тяжело читать про то, как Эмили провела последние дни своей жизни. Само словосочетание «последние дни» заставляло Молли дышать глубже, а её сердце — биться чаще. В памяти всплывали все те ссоры с Артуром, когда Молли ругала его за его привязанность к Эмили, называла его идиотом, а её… тогда она и подумать не могла, что однажды ей будет настолько сильно стыдно за
