версию, мол, готовил сюрприз к их приезду, а затем рванул на поиски Фокиной.
Переговорить нам нужно было срочно. Именно сейчас. Раз моя способность прогнозирования проявилась в присутствии младшей сестры Ванечкина, этим надо воспользоваться. Не потом, не завтра, а именно сейчас, пока Дашка в лагере.
Кроме того, в башке крутилась еще одна до конца не оформившаяся мысль. Нам нужен стресс… Хорошо. Меня бомбит, когда рядом эта мерзкая, девчонка… Еще лучше. Но нас сегодня могут выгнать домой. А вот это — хреновый вариант развития событий. Я так понимаю, у Ванечкина есть ещё злобная бабка. Если по возвращению из лагеря мать отправит меня к ней, то с Фокиной мы вообще не будем иметь контакта. Допустить этого сейчас никак нельзя. Особенно, если учесть, что я немного разобрался в том, что произошло ст способностями. Значит, мы должны сделать так, чтоб администрация лагеря передумала наказывать отчислением особо отличившихся.
Глава 4
— Мишин…Мишин…черт…лишь бы пожрать… Не слышит…
Я повернулся к Маше и кивнул ей в сторону Васи, который расположился прямо в траве со своими родителями, на расстоянии нескольких метров от нас.
Вернее, расположились Толстяк и его мать. Отец выступал в роли обслуживающего персонала. Сразу видно, насколько высокие отношения в данном семействе. А еще сразу видно, кто там глава. И это точно не батя.
Мишин-старший заботливо постелил для жены и сына покрывало, а потом принялся из здоровенной сумки, которую сам же и дотащил, чуть не скончавшись по дороге, вытаскивать еду.
При этом еще ухитрился за каким-то чертом, приподнять этот баул и тут же уронить его себе на ногу. Бедолага издал забавный протяжный писк, после чего принялся успокаивать членов семьи, мол, он здоров как бык и все у него «путем». Хотя, судя по скривившемуся, покрасневшему лицу и размеру сумки, там явно было все очень «не путем». Однако, супруга с такой экспрессией выкрикнула:«Ну, Витя! », что я бы на его месте тоже не признавался. Даже если бы расхреначил себе ногу к чертям собачьим. Судя по виду этой женщины, она быстрее сразу добьет, чем поможет. Все это мы наблюдали с Машей из своей засады, тщетно пытаясь дошептаться до Мишина. Кричать не торопились ни я, ни она. Причина та же. Стоит вспомнить взгляд матери Толстяка и как-то сильно не хочется столкнуться с ней лицом к лицу снова.
В данный момент Васин отец закончил раскладывать на покрывале половину привезённой снеди и решил сделать перерыв. Уморился.
Среди «гостинцев» имелась целая запеченная курица, пирог, кусок мяса, сосиски, огурцы, пирожные, варёные яйца, банка компота, свежая клубника…и это только часть того, что я смог разглядеть за спинами семейства.
— Они что, до конца лета приехали? — Задумчиво спросила Фокина. — Таким количеством запасов можно накормить весь лагерь.
— Не знаю. Главное, что этот пожиратель еды нас теперь точно не услышит.
Между прочим, Фокину я всё-таки смог дозваться достаточно быстро. Она сообразила, если кусты шепчут ее имя, значит, в кустах есть кто-то живой. Мишин же не обращал внимания ни на что, кроме курицы в своих руках.
Вот Маша отреагировала сразу. Она, поняв, что ее зовут, быстро переговорила с родителями и все с той же абсолютно неправдоподобной улыбкой сбежала от них. На всякий случай сделала круг, а потом забралась ко мне в заросли.
— Короче…ты была права! — Сообщил я Фокиной с восторгом. — Нам нужен стресс. Но не простой. Понял, почему мы не можем дотянуться до способностей. Реально понял. Это очень неожиданно… Я, честно говоря, предположить не мог…
— Да говори уже! — Не выдержала накала момента Маша.
— Их, наши способности, блокируют эти чертовы пионеры! — Сообщил я Фокиной и уставился на нее, ожидая реакции. Думал, девчонка восхитится моей сообразительностью. Ибо вывод на самом деле оказался просто фееричный.
— Кто⁈ Эти⁈ — Маша с изумлением покрутила головой, намекая на подростков, с которыми мы вместе отбывали срок в пионерском лагере. — Но как⁈ Он же… Они, блин, тупые. Ну… Через одного. Как возможно вообще⁈
— Нет! — Я изо всех сил замахал руками, отчего наш куст заходил ходуном. Просто меня распирало от нетерпения и эмоций. Я был уверен в своей правоте. — Ванечкин и Фокина блокируют. Настоящие. Вот тут сидят…
Я постучал указательным пальцем сначала себе по лбу, а потом Маше. На всякий случай, если вдруг она меня не поняла.
— Что за бред…– Фокина даже отпрянула в сторону. В ее взгляде появилось подозрение. Мне кажется, она решила, я всё-таки чокнулся на фоне всего происходящего вокруг нас.
— Не бред! Не бред! — Я затряс башкой. Меня ужасно раздражало, что она никак не сообразит, о чем идёт речь.
В двух словах объяснил девчонке, какая ситуация приключилась буквально десять минут назад. Про сестру Ванечкина. Про способность прогнозирования. Про то, что эти две вещи взаимосвязаны. Неожиданно, но выходит, действительно так.
— Понимаешь, мы ведь их вытолкнули в бессознательное. Выпихнули против воли. А они — настоящие хозяева этих сосудов. Прежде, до нас никто не экспериментировал с подобными вещами. Я тебе точно говорю. Я учился псионике. И ни один из «наших» не переносил сознание в чужое тело. И фишка в том, что эти дебильные детишки живы. Мы ведь их не убили. Но и это логично. Вообще не понятно, будет ли сосуд пригоден, если его хозяин мертв. Думаю, скорее нет, чем да. Мы всего лишь подвинули Петю и Машу в сторону. А так-то они вполне себе здоровы. Когда Ванечкин «увидел» свою придурошную сестрицу, его прорвало. Выходит, даже при том, что управляю всем телом я, что я живу в нем сейчас, Петя один черт способен через преграды принимать реальность. Потому что…это он вспомнил. Не я. Понимаешь? Но не просто вспомнил. Смоделировал мне ситуацию, которая была у них несколько лет назад. Словно показал. Этакое трехмерное кино. Не просто слепок из памяти. Получается, прогнозирование запустил именно он. Он! Значит, и остальные способности заблокированы им. И нам надо создать условия, в которых стресс получим не мы, а они!
— Вот черт… — Фокина покачала головой, офигевая с моих слов. — Я бы никогда не додумалась до такого. Точно тебе говорю.
— И я! Вот в чем суть. Мы бы тут усирались, создавая стресс для себя самих. И толку не было бы вообще никакого.
— Маша! Маша, ты где? — Мать Фокиной
