СПА». Что ж, название многообещающее. Мне уже нравится.
Мы проходим в фойе, на ресепшн. Миловидная девушка администратор оформляет на нас пропуск, указывая нам в сторону раздевалок, куда мы и торопимся. Не терпится уже побаловать себя множеством расслабляющих процедур. Безумно хочу массаж и поплавать. А еще с удовольствием сходила бы на обертывание. Но не все сразу.
Мы переодеваемся, оставляя сумки и телефоны в шкафчиках. Напяливаем выданные нам новенькие белые халатики. И, пока я вожусь со своим поясом, Вероника ошарашивает меня новостью:
— Я же тут работу нашла.
— Ого, какую?
— Только не смейся, — выдает серьезно.
— Ты что? Нет, конечно.
— Танцовщицей в ночной клуб, — еще больше ошарашивает меня Ника.
— Да ладно? Ничего себе, — хмурюсь.
— Только вот не надо этих взглядов, Юль, — дуется. — Между прочим, там все прилично. Не все такие, как ты, после школы балета поступили в академию. А там оплата хорошая. А мне нужны деньги. И это лучший вариант, чтобы не бросать очку.
— Главное, чтобы тебе нравилось, Ник, — говорю примирительно.
— А мне и нравится, — улыбнулась подруга. — Хоть так я могу танцевать. Родители, конечно, не в курсе. И лучше им пока не знать.
— А деньги почему? Тебе родители не дают?
— С отцом здорово повздорила, — отмахивается Ника. — Как всегда — разошлись во мнениях. Ну, да ладно, идем. Через десять минут нас ждут в массажном кабинете. Я уже предвкушаю, как сильные руки какого-нибудь симпатичного Альберта будут мять мою шикарную спину, — поигрывает бровями Вероника.
Я прыскаю со смеху, подхватывая полотенце. Мы решили сначала сходить на массаж, а уже потом поплавать.
Во время сеанса мы молчим. Нике, конечно, не Альберт достался, а скорее Альбертина, но подругу это ничуть не расстроило. Массаж расслабляет так, что я почти засыпаю. Особенно на этапе расслабляющих поглаживаний по спине и плечам.
После мы направляемся в душ, смывать с себя масла и благовония после массажа и держим курс на бассейны. Они в этом СПА общие, для всех посетителей. Есть крытый теплый, есть открытый с подогревом, и обычный, самый протяженный. Там я планирую навернуть пару кругов, чтобы размять забитые после тренировок мышцы.
Собираю волосы в пучок, накидываю на себя халат.
— Юль, ты где там?
— Бегу!
Наконец справляюсь с тканью и делаю шаг из душевой, да тут же впечатываюсь во что-то твердое. Или… кого-то?
Глава 5
Юля
Ойкнув, начинаю падать. Лететь тут недолго, но приземляться будет больно. Еще бы! Пятой точкой на кафельную плитку.
Однако, не успеваю я испугаться, как меня ловят чьи-то руки. Вернее, рука. Одна. О-о-очень сильно накачанная!
Тот, в кого я врезалась дергает меня за талию, удерживая на своих двоих. Я, взмахнув руками, теряю зажатое в них полотенце и машинально цепляюсь пальцами за внушительные бицепсы-трицепсы спасителя. Впиваюсь ногтями в попытке удержаться.
Сердце запоздало ухает в пятки. Мой взгляд утыкается в широкую мужскую грудную клетку. Такую… Ох! Настоящую, возбуждающую воображение маленькой невинной Юльки. С рельефными мышцами пресса и легкой порослью темных волосков. Это не наши, как выразилась Вероника, «балеруны» — тощие и жилистые.
Черт! О чем ты думаешь, Юля?
— Богдаш, все хорошо? — врезается в мои мысли приятный женский голос, словно кипятком ошпарив.
Богдаш?
Я, вздрогнув, поднимаю взгляд. Да быть того не может! Теперь я с удовольствием провалилась бы сквозь землю. Куда-нибудь в самое ее ядро! Щеки загораются от стыда. Я только что пялилась на грудь Титова. И трогала. Трогала голого Титова! А еще я до сих пор судорожно цепляюсь пальцами за его предплечья. А он смотрит на меня сверху вниз, с высоты своего богатырского роста и улыбается.
Почему он улыбается? Заметил, что я пялилась? Что разглядывала его? Господи, а вдруг я что-то про бицепсы и его грудь ляпнула вслух? Ду-ура, Юля!
— Все хорошо, Ил. Девушка просто запнулась, — говорит Богдан, отпуская меня из собственной хватки. — Привет, Юля.
— Мхм, — отдергиваю руки и отступаю, торопливо запахивая вафельный халат. — То есть, привет… верней, здравствуй…кхм…те.
Улыбка на губах мужчины становится еще шире. Мои щеки уже не просто горят, их печет, как в духовке.
Я почесываю шею и молча смотрю на Титова, стараясь игнорировать его голый торс. Да вот делаю только хуже, когда мой взгляд перемещается ниже. На полотенце, обмотанное вокруг его бедер. В горле пересыхает, а вязкая слюна никак не желает сглатываться. Тонкая полоска темных волос от пупка, уходящая под махровую ткань полотенца, на всю жизнь врезалась мне в память. Клянусь!
— Юльчик, все хорошо? — подскакивает Вероника.
— Да, порядок, — отмахиваюсь. — А вы здесь как…? — хочу ляпнуть «оказались», но тут в поле моего зрения вплывает та самая обладательница приятного женского голоса. У меня пропадает дар речи. Папин друг здесь не один. Разумеется. С женщиной. Очевидно, его будущей женой. И что хуже всего — она очень и очень красивая.
Блондинка подхватывает Титова под руку и так и льнет к нему всем естеством. Он обнимает ее за талию. У меня в легких от досады звонко схлопывается воздух. Он не один. И один не будет.
— Вы знакомы, Богдаш?
Богдаш.
Она зовет Богдана — Богдаш…
Да какой на фиг…! Ему это совсем не идет! Дан. Вот Дан ему бы подошло. Я бы его так и назвала, если бы он был моим…
Ага, держи карман шире, Данилова. Посмотри на высокую блонди и на себя. На ее фигуру модели и на свою тощую фигурку балерины, которую чудо, что не уносит порывом ветра.
— Знакомы. Помнишь, я на ужин к другу ездил, к Степану Данилову?
— Разумеется.
— Так вот, это его дочь, знакомься — Юля. Юля — это моя невеста Илона. Да, кстати, я пригласил их со Степаном на нашу свадьбу.
— Ух ты, приятно познакомиться, Юля.
Не могу сказать того же. Мое настроение, резко спикировав, падает на самое дно. Но я умудряюсь натянуть улыбку на свои онемевшие губы и прохрипеть:
— Взаимно.
— Вы здесь с отцом? — интересуется эта Илона. Будто ища взглядом папу, блондинка оглядывает просторное помещение, в котором, как назло, сегодня малолюдно.
— С подругой.
— А… — замешкавшись, поворачивается к Богдану дамочка. Тот, видимо, и без слов поняв причину ее заминки, с покровительственной улыбкой говорит:
— Юля совершеннолетняя. Ей девятнадцать.
— Оу, а так и не скажешь! Прекрасно выглядите.
Кажется, я скрипнула зубами. Она тоже смотрит на меня и видит лишь ребенка. Обидно, блин!
— Спасибо. Вы тоже… ничего.
Богдан ухмыляется. Я стреляю в его сторону убийственным взглядом. Дураки они! Если бы я захотела, я бы могла быть в тысячи раз
