Коннор сделал шаг по направлению к девушке.
— Я еду с тобой.
— Ты что, забыл, что вы собирались пообедать с Квентом? К тому же сейчас середина дня и на дорогах полно машин.
— Я думаю, обед можно отложить до более подходящего момента. К тому же мы уже обсудили все, что хотели. Мои ребята как раз сейчас устанавливают систему безопасности, так что мне пора возвращаться. — Коннор кивнул приятелю. Ты ведь не против, если мы встретимся в другой раз?
Квентин перевел взгляд с одного на другого, и на губах его появилась едва заметная улыбка.
— Не проблема, все в порядке. Делайте так, как вам удобнее.
Выражение его лица насторожило Эллисон, но обдумать это ей помешал Коннор.
— Я заберу тебя после работы, — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Позвони мне на мобильный, когда закончишь.
— Разумеется, — саркастически ответила девушка.
А про себя отметила, что пребывание Коннора рядом с ней уже воспринимается как само собой разумеющееся.
В воскресенье Эллисон отправилась в Карлайл на семейный обед. Все ее братья также съехались в дом родителей, который представлял собой внушительного вида строение в колониальном стиле.
Среди гостей был и Коннор. Элли знала, что он все равно бы приехал, даже если бы и не получил отдельного приглашения от ее родителей.
Рафферти по-прежнему жил в ее доме, хотя девушка не теряла надежды избавиться от его присутствия. Пусть квартира формально принадлежит Квентину и поэтому Коннор всегда может сослаться на то, что действует по просьбе брата, однако ситуация не безвыходная. Конечно, в крайнем случае можно было пойти на отчаянный шаг и переехать самой, но пока Элли решила просто не замечать его присутствия, насколько это возможно.
Основной темой разговора за столом был, естественно, анонимный преследователь. В свете этого тот факт, что они с Рафферти живут под одной крышей, казался совершенно естественным. Миссис Уиттейкер подытожила общее настроение:
— Мы так благодарны тебе, Коннор, за то, что ты занялся обеспечением безопасности Эллисон.
Мне теперь гораздо спокойнее.
Мэтт добавил:
— Желаю удачи, Кон. Она тебе очень пригодится, если учесть характер моей сестрицы.
Тот лишь невозмутимо приподнял бровь, а Квентин и Ной с улыбкой переглянулись.
К концу обеда Эллисон достигла точки кипения. Единственным человеком, на чье понимание она могла рассчитывать, была Елизавет — ее лучшая подруга и жена Квентина. Поэтому Элли направилась следом за Лиз в гостиную и опустилась в плетеное кресло.
— Нет, ты представляешь? «Благодарны»! Она возмущенно закатила глаза. — Элизабет, которая сидела в кресле-качалке и кормила Николасов, подняла взгляд на подругу.
— Я тебя понимаю. Но, Элли, скажи по-честному, разве тебе самой не страшно?
Девушка передернула плечом.
— Конечно, о чем ты говоришь. Но я не позволяю страху парализовать меня. Иначе пришлось бы завтра же увольняться с работы.
Лиз понимающе кивнула головой.
— Только не рассказывай об этом братьям. Эллисон вздохнула. — Если бы они узнали, что меня все это хоть чуть-чуть волнует, то запрятали бы меня в какую-нибудь отдаленную хижину с охраной по периметру.
Элизабет усмехнулась;
— Но, Элли, они ведь желают тебе добра. Квентин, например, серьезно переживает за твою безопасность.
— Я знаю. Просто хочу, чтобы мне чуточку больше доверяли. К тому же их, считай, четверо на меня одну. И Коннор способен переплюнуть всех троих, вместе взятых, в своем стремлении обеспечить мою сохранность.
Подруга ответила сочувствующим взглядом.
Эллисон раздраженно вздохнула.
— Он уже в моей квартире как у себя дома.
Вчера проверял дверные замки и окна. А его люди занимались установкой охранной сигнализации — такой, у которой сигнал идет напрямую в полицию.
Про себя девушка добавила, что эта система действительно позволила ей немного успокоиться. Но вот тот, кто руководил установкой, продолжал ее волновать.
— М-да. — Лиз с нежностью взглянула на своего ребенка. — А ведь было время, когда ты из кожи вон лезла, лишь бы привлечь внимание Коннора.
Эллисон пробормотала что-то нечленораздельное. Элизабет прекрасно знала о той истории с баром и какое в ней принял участие Коннор.
— Мне надоело питаться объедками с чужого стола.
— Я в ужасе. Неужели моей дочери приходится питаться объедками с чьего-то стола? — воскликнула Эйва Уиттейкер, заходя в комнату.
Эллисон подняла глаза на мать. Миссис Уиттейкер — как всегда элегантная, темные волосы с небольшой проседью аккуратно уложены — опустилась в кресло рядом с дочерью.
— Мама, как ты могла такое сказать?
— Ты о чем, дорогая?
-,Эйва с любовью взглянула на внука.
Элли нетерпеливо махнула рукой:
— Благодарна, мама? Гораздо спокойнее? А как же твой принцип, что «женщина вполне способна позаботиться о себе сама»? Мне казалось, я могу рассчитывать хотя бы на твою поддержку в этом доме.
Миссис Уиттейкер воспитывала детей практически одна, поскольку муж в это время занимался основанием фирмы «Уиттейкер энтерпрайзиз». Когда младшие дети подросли, Эйва поступила на юридический факультет и в конце концов стала весьма уважаемым судьей по семейным вопросам. Мать Эллисон всегда была для нее примером для подражания, воплощением настоящей женщины.
Миссис Уиттейкер перевела взгляд с внука на дочь.
— Конечно, я знаю, что ты можешь сама позаботиться о себе. Но что плохого в том, что мы поблагодарили Коннора? Тем более что тебе грозит реальная опасность. — Она секунду помолчала. Кстати, я надеюсь, ты не забыла хорошие манеры, которым я учила тебя в детстве, и сама уже сказала ему спасибо?
Эллисон постаралась не замечать легких уколов совести. Эйва Уиттейкер всегда умела повернуть любую ситуацию в нужное русло.
— Но вы все бросились наперебой благодарить Коннора, как будто я — худший клиент в его жизни.
Мать недоуменно приподняла брови и улыбнулась.
— Элли, ты прекрасно знаешь, что мы не имели в виду ничего подобного. Братья просто поддразнивали тебя. Раньше ты всегда одерживала над ними верх в такой игре. К тому же не забывай, с какими неудобствами это связано для Коннора.
Эллисон выпрямилась в кресле, изображая напряженную работу мысли, потом щелкнула пальцами.
— Ну конечно! Сегодня утром ему пришлось мерить шагами прихожую, ожидая меня.
Элизабет фыркнула, а Эллисон добавила:
— Ты же знаешь, я просто обожаю понежиться под горячим душем.
