Да, я нашла прекрасную работу, она доставляет мне удовольствие и приносит доход, мамы стало меньше в моей жизни, и она прекратила меня пилить, но зуд любопытства из-за Марка не дает мне спокойно существовать.
Глава 8. Безумная парочка
— А мама-мегера где? — подруга переступает порог и заходит в прихожую, деловито озираясь по сторонам. Когда наклоняется, чтобы скинуть дизайнерские туфли, из-под короткого платья выглядывают голые ягодицы, разделенные полоской стрингов. Ника такая Ника.
Интересно, куда она в таком провокационном виде намылилась?
— С соседкой смотрят «Давай поженимся». Проходи, проходи, — поторапливаю Нику, быстрее захлопывая дверь. Ведь мама может услышать шум на площадке и прийти полюбопытствовать, кто ко мне пришел.
— Ты когда съезжать собираешься? Тебе не кажется, что депрессия твоей мамы затянулась?
Резонный вопрос, но думаю я сейчас не о переезде. Мама немного отстала, стоило мне устроиться на работу. Я прихожу домой без задних ног, даю подробный отчет родительнице и с чистой совестью прячусь в своей комнате. Вроде жизнь наладилась, можно не переживать о пустом банковском счете и зудящей над ухом комарихе, но меня беспокоит один таинственный идеальный босс. В чем же его секрет? Не бывает идеальных людей! Не бы-ва-ет!
— Итак! — Ника провозглашает подводку к своей речи, водружая на кухонный стол макбук и надевая очки в модной широкой оправе. — Во-первых, хочу сказать, что я провела несколько плодотворных онлайн-переговоров, чтобы выяснить подноготную твоего супербосса. Пришлось поднять некоторые старые связи, убить парочку человек, применить шантаж и пытки, но я это сделала, — с самодовольной улыбкой поворачивает ко мне ноутбук.
От нетерпения чуть не перевернув кружку с чаем, склоняюсь над ним и заглядываю в документ с маленькой фотографией Марка в правом верхнем углу. Фотография как на паспорт, три на четыре. Серьезный, пуговица на белой рубашки застегнута под самое горло. Он всегда так ходит. Одежда как броня. Невозмутимый, хладнокровный, деловой. А мне до одури хочется подойти к нему, взлохматить идеально уложенную прическу, расстегнуть эту пуговицу, ослабить лично затянутый ворот.
— Ого. Ты что, взломала данные ФСБ? Выглядит как профессионально составленное досье на человека.
— Скажешь тоже, — Ника фыркает и крутит на пальце цепочку на шее с маленьким кулоном в виде полумесяца. Грудь третьего размера гордо выставлена в круглом откровенном вырезе. — Сама всё сделала! Фотку взяла из интернета. Их там, кстати, очень мало. Вот тут общая информация, частично ты ее знаешь, ведь вы росли в одном районе, но потом родители переехали на историческую родину отца Марка — в Кельн, забрали с собой мальчика, там он получил образование архитектора. Жил с дедом и бабкой, дед у него суровый, долго не принимал русскую невесту сына. Фишер-старший поехал в Россию по обмену и влюбился в простую студентку иняза. Деду-фрицу, конечно же, это не понравилось, долгие годы родители не общались с сыном, Марк не знал деда и бабку, жил в России. В итоге старик смягчился, родители переехали в Германию. Сейчас ездят по различным архитектурным объектам… Брагина, ты слушаешь? Я, между прочим, на свидание не пошла с одним модным певцом, занималась расследованием для тебя.
— Ну всё, теперь будет страдать и посвятит тебе песню, — подмигиваю и отвечаю на ее вопрос: — Да мне интересно, почему досье называется «Судак»?
— Для конспирации, а не то, что ты подумала.
— А что я подумала?
— Ну, судак на букву «М», наверное? — смеется, постукивая когтями как у Фредди Крюгера по столешнице. Длинными, хищными. Красного цвета. В сочетании с белым обтягивающим платьем смотрится роскошно. Я в своём обычном спортивном костюме чувствую себя замарашкой на ее фоне.
— Если честно, то да, так и подумала, что ты Марка назвала судаком на букву «М», — признаюсь с позором. Мне чертовски стыдно, и румянец заливает лицо, но именно такие ассоциации у меня возникли.
А кто бы подумал иначе, зная нелюбовь подруги к сильному полу. В ее богатым обширном словаре и покрепче эпитеты встречаются, когда она рассказывает мне очередную историю крушения своих иллюзий. Несмотря на красоту, личная жизнь подруги не ладится. В этом мы с ней похожи.
Только вот она постоянно действует и ищет своего избранника, а я жду у моря погоды. И трачу драгоценное время ненужную операцию под названием «Судак».
Работала бы себе, радовалась жизни, оставила Марка в покое и была просто благодарна как другу. Так не же…
— Рассказываю, — начинает объяснять подруга. — Всё очень просто. Фишер — по-немецки рыбак. Но я не могу так назвать файл, это будет слишком очевидно. Идем дальше по логической цепочке. Рыбак — рыба. А какая рыба? Ну не карась же. Поэтому судак. Тем более созвучно с прекрасным определением мужского пола! Их так каждого назвать можно! — хищно улыбается, царапая когтями стол.
— Тебя с таким настроением в люди выпускать опасно, — говорю я со смешком, пытаясь потушить пожар в глазах подруги. — Да, и судя по твоему наряду, ты собралась на свидание с одним из представителей судаков.
— Не я. Мы! — изрекает подруга, резко захлопывая крышку ноутбука. Как в кино. Всегда раздражала эта привычка у киношных персонажей. Как будто это не дорогущая техника, а одноразовый бумажный веер.
— Мы? На свидание? Сегодня? На двойное? — спрашиваю с содроганием, вспоминая подобные встречи. Обычно они ничем хорошим на заканчивалось. Однажды нас чуть не запихали в багажник бронированного джипа, а в другой раз приняли за представительниц эскорта и денег с первой фразы предположили.
— Ты хочешь завоевать Марка? — вместо ответа прищуривается подруга и смотрит на меня, будто я подозреваемый в двойном убийстве на допросе.
— Нет, я хочу узнать, зачем он взял меня на работу.
— Врешь, Брагина, врешь и не краснеешь, втюрилась в своего босса. Был бы он тебе как мужчина неинтересен, подарила бы ты ему подарочный коньяк в знак благодарности и сидела бы в своем углу помалкивала, деньги на карточку получая, — завершает безапелляционно, поднимая вверх указательный палец и передергивая плечами. — Обидно, когда врешь.
— Ни-и-ик… Я сама не понимаю, — признаюсь тоненьким голоском, поеживаясь от парада мурашек по коже, которые маршируют, как по команде, когда я о боссе думаю. — Это как зуд. Пока не выясню — не уймусь. Работать спокойно не смогу, спать.
— Ты еще умри! — смеется подруга, а я ей завидую белой зависть. Столько поклонников, куча романов, бывало, двум сразу голову морочила, но чтобы влюбиться — это не про Нику. Как она говорит, сейчас просто развлекается, берет от жизни всё, а потом угомонится и выйдет замуж по расчету. Я так не могу, мне надо, чтобы бабочки в животе и дышалось с трудом. Как при виде Марка…
***
— Итак, — изрекает подруга, стоя на горе моих вещей, рассматривая распотрошенный шкаф и поверженные вешалки, — нормальных шмоток у тебя нет.
