достоянием общественности. Быть центром вселенной определенно не моя мечта. Быть богатой леди в закрытом, скрытом от чужих глаз, белоснежном люкс-особняке — моя.
— Ах, это, — девушка лукаво улыбается, — Нам заранее прислали ваши личные дела для ознакомления. Не волнуйся, ничего секретного в них нет. В основном ваши успехи в учебе, оценки, баллы. Совсем ничего криминального. — смешно морщит нос. — И еще раз поздравляю. Не сомневаюсь, что Дима будет хорошим наставником. Может, местами строгим, но, поверь, это только на пользу. А если понадобится какая-то помощь, не стесняйся, обращайся.
— Спасибо, большое. — немного заторможено киваю.
Оксана вместе с первокурсницей идут к выходу из столовой. А я лихорадочно думаю, что у него есть на меня целое досье.
Когда девушки покидают царство еды, Катя радостно сообщает:
— Ничего себе! Она тоже хотела тебя выбрать. И, по-моему, ее протеже несколько огорчилась, услышав об этом. А что за олимпиада такая?
— Да, обычная олимпиада. Мне в тот день сильно хотелось спать, — потому что я всю ночь до нее готовилась, — И, вроде как, это помогло мне стать несколько оригинальной. Считай просто повезло и…
Договорить я не успеваю, в столовую с гоготом входят несколько ребят и моментально приковывают к себе внимание всей очереди.
Два блондина и рыжий — это, если, как писал Чехов, придерживаться краткости. А если позволить себе чуть больше деталей, то — девушки бы ослепленно падали в ряд, чувственно вздыхая и прося немедленного единения. Высокие, статно сложенные, но чересчур уверенные в себе.
Я со скучающим видом отворачиваюсь.
Придурка Василия Кафтина хватало и в школе. Всесторонне недоразвитая личность, отличающаяся лишь эффектной внешностью и каким-то глубоко нездоровым самомнением. Но моих одноклассниц это нисколько не смущало.
— А здесь особая цитадель красавчиков! — увлеченно рассматривая вошедших, довольно шепчет мне однокурсница.
Парни тем временем идут к кассе, игнорируя какую бы то ни было очередь. Но это, кажется, никого не возмущает, кроме меня, так как их сразу безропотно пропускают делать заказ.
Ешки-крошки, что за пижонство?
И почему девушки, которых они задвинули в очереди, им улыбаются?
Таких наглых надо отправлять к дяде пчеловоду на сеансы акупунктуры.
— Так значит, у нашего Ветра появилась новая девочка? — ухмыляется один из ярых представителей арийской расы, — Не знаешь, как выглядит?
Катя при этих словах тут же пихает меня в бок, давая понять, что говорят они об известной нам личности.
И мое свирепое настроение вдруг резко переобувается, обеспокоенно падает к ногам и начинает биться в тревожных конвульсиях.
— Надеюсь, он выбрал себе самую смазливую крошку, — судя по сходству, второй блондин приходится первому, если не братом, то собратом по ринопластике, настолько одинаковыми выглядят их идеально вычерченные носы. Словно художник не брезговал пользоваться линейкой, когда создавал шедевр.
— Не помните, он заказывал капучино? — нервно поворачивается к ним рыжий.
— Да, — из-за старательного подслушивания я упускаю момент, когда в столовую вплывает брюнетка с несколькими ярко-красными прядями. — Дима просил капучино, а мне возьмите латте.
— Конечно, Лер. — обходительно улыбается рыжий и возвращается к перечислению позиций своего заказа.
И когда мой мозг зачем-то уточняет: «а где же Эмма?», взгляд улавливает новую фигуру в дверях столовой.
Мистер возмездие собственной убийственной персоной.
Вселенная, я только раз задержала мытье пола, а ты сразу вот так…
Может, мы сможем как-то договориться, впишем новые пункты, и ты заберешь меня из рук этого извра…
— Твой наставник идет! — Катя, без сожаления, практически полностью убивает мою левую барабанную перепонку своим счастливым шепотом, пока я думаю, как стать метаморфом и моментально поменять обличие.
Но переживать приходится не долго. Он равнодушно проходит мимо нас и даже не смотрит в мою сторону. Останавливается около тех самых ребят, игнорирующих права очереди, и местами-красноволосая тут же обвивает его шею руками, одаривая далеко не невинным поцелуем.
Фу-у, прилюдный обмен слюной.
Мерзость.
Запирайтесь у себя в домах и творите содом хоть на максималках, к чему окружающих людей лишать аппетита. У меня аж потребность в пище скорчилась и скончалась.
— Ветер, а где твоя девочка, ты нас познакомишь? — скалится один из блондинов.
— Да я как-то не особо помню, как она выглядит. — усмехается тот в ответ. — Пойдемте уже на улицу. Кот, ты кофе мне взял?
— Да. Держи, все как ты заказывал.
*
Когда местные звезды уходят, мы с Катей, наконец, добираемся до возможности купить булочек. Однокурсница улыбается и пытается меня подбодрить. Хотя я совсем не понимаю с чего вдруг меня задела внезапная амнезия новоявленного наставника, в которую ни капли не верится.
— Не расстраивайся, Мил. Что если у него плохая память на лица? Давай я угощу тебя булочкой?
— А с меня тогда кофе! — согласно улыбаюсь. — И, поверь, я наоборот буду самой счастливой, если он не вспомнит мое лицо.
Может, он просто меня не заметил?
Почему-то эта мысль неприятна и заставляет хмуриться.
Да что со мной сегодня не так?
— Только знаешь, это очень странно, — задумчиво произносит Катя, когда, набрав по паре сдобных плюшек, мы занимаем один из круглых столиков возле окошка.
— Я обратила внимание, что он буравил острым взглядом твое место, пока ты искала под партой свою ручку в пятницу. Причем довольно серьезно буравил. Основательно, не мигая.
Глава 6
— Стоять! — громыхает голос, способный держать в холодном страхе ледники Арктики, а в свободные часы поколачивать неугодных — исключительно забавы ради.
Я вздрагиваю и понимаю, что выход в окно третьего этажа второго корпуса — совсем не тот выход, который хотелось бы сейчас найти. А потому, сжав пальцы в кулаки, останавливаюсь и стараюсь унять грохочущее сердце. Его удары отзываются в ушах. Все тело напрягается.
Сам же сказал, что не помнит, как я выгляжу… тогда зачем явился?
Неужели перенёс удачную операцию на мозге?
И за одну ночь успел оправиться?
И куда вдруг подевались все люди из этого коридора?
