Войдя к Квиллеру, Фран, прежде чем выпить заказанную «Маргариту», прямо с порога спросила:
— Где она?
— Оба в беседке, — ответил он.
— У тебя новый серебряный поднос! Для твоей комнаты я выбрала бы не такой, но и этот очень мил. Не скажу — хороший, но милый.
Она выглядела сногсшибательно в шёлковом костюме цвета барвинка, с новым цветом волос, в босоножках на отчаянно высоких каблуках — всё это, вне всяких сомнений, было выбрано для обеда с… «голландцем».
— Выглядишь на все сто, несмотря на изнурительную поездку, — откомментировал Квиллер. — Давай посидим в гостиной.
Фран опустилась в одно из заваленных подушками мягких кресел и критически оглядела камин. Прямо над топкой и по бокам одна над другой красовались книжные полки.
— Тебе действительно так необходимы полки с этой стороны камина? — спросила она.
— У меня совсем нет места на стенах, — пожаловался Квиллер и поднял стакан. — Твоё здоровье!
— Твоё здоровье… А что это ты пьёшь?
— Новый коктейль Квиллера, рецепт запатентован.
Гостья не сводила глаз с камина.
— Не могу сказать, что мне нравится эта идея — полки над самым огнём. Боюсь, как бы тепло не повредило переплёты. Если бы ты придумал, куда убрать книги, я бы приладила здесь какое-нибудь подходящее скульптурное украшение…
— Вот жалость, что я передал герб Макинтошей в гостиницу, — лукаво заметил он.
Фран поспешно переменила тему.
— Вчера ты видел мою новую помощницу. Она тебе что-нибудь рассказала?
— Ну да, я так понял, что она интересуется собаками и лошадьми.
— Я имею в виду, сказала ли она тебе что-нибудь про Тельму Теккерей?
— Только что та — интересная личность.
— Всё правильно. Так и есть, — кивнула Фран. — И прекрасная клиентка. Знает, чего хочет, и охотно прислушивается к предложениям. Быстро принимает решения и не меняет их. Почти пятьдесят лет она прожила в мире кинобизнеса, и это сразу видно! Ей нужно всё самое лучшее, и она готова за это платить!
Коктейль начинал действовать, Фран уже не была так раздражена и стала чуть откровенней.
— А чем она занималась в Калифорнии?
— Начала с продажи сандвичей, потом владела дорогим рестораном, потом основала киноклуб. Я думаю, залог её успеха в том, что она — сильная личность. Друзья и клиенты устроили ей грандиозную отвальную.
— А почему она решила вернуться именно в Мускаунти?
— Здесь живёт единственный её родственник, всех остальных уже нет в живых. Знаешь, как это бывает: люди стареют и начинают испытывать нежные чувства к своей родне.
Фран протянула стакан, чтобы Квиллер снова его наполнил, и сбросила босоножки.
— Ты и в самом деле мастер по части «Маргариты», Квилл!
Квиллер наполнил ей ещё стакан.
— Когда же мадам Теккерей появится здесь?
— Всё расписано по дням. Она выехала перед тем, как появились перевозчики, и приедет, когда они доставят её вещи сюда. К её приезду всё будет распаковано.
— И кто же всем этим занимается?
— Секретарь, экономка и шофер, — лукаво ответила Фран, ожидая реакции Квиллера. И добавила: — И всё это в одном лице. Я бы назвала эту женщину скорее компаньонкой. Она вдвое младше Тельмы и по-настоящему ей предана.
— В её годы и я бы хотел иметь какого-нибудь такого помощника. А кстати, сколько ей лет?
— Восемьдесят два, но, разумеется, ей их никогда не дашь.
— Делает подтяжки?
— Она потрясающая женщина! Правильно питается, выполняет нужные упражнения и каждый день сама делает себе массаж лица кончиками пальцев, считая, будто бы из них исходят электромагнитные волны… Наверно, я зря рассказываю всё это… представителю прессы.
— Ещё один вопрос, — перебил её Квиллер. — Почему она решила купить недвижимость на Приятной улице?
— Она помнит эту улицу с детства, тогда её отец — он был фермером, выращивал картофель — имел обыкновение привозить своё семейство в город на старенькой машине. Они смотрели кино, а в виде дополнительного развлечения он катал их по Приятной улице. Ребятам казалось, что они попали в сказку братьев Гримм. Они восхищались этими огромными пряничными домами, разукрашенными причудливыми завитушками из белой глазури. Просто глаз от них оторвать не могли. Так что когда Тельма позвонила здешнему агенту по недвижимости и узнала, что один из сказочных домов значится в списке выставленных на продажу, она тут же ухватилась за эту возможность. А ты знаешь Мэвис Адамс, юристку? — неожиданно спросила Фран.
— Знаю, что сейчас она какая-то шишка в Коллегии адвокатов. Мы где-то встречались мельком.
— Риелтор порекомендовал её, чтобы уладить все юридические тонкости в вопросе передачи собственности. Кроме того, Тельме предстоит зарегистрировать своё новое завещание в нашем округе… Мэвис считает, что жителям Приятной улицы следовало бы устроить приём, чтобы поприветствовать Тельму.
— Прекрасная идея, — ответил Квиллер. — А поскольку половина живущих на этой улице — шотландцы, можно было бы устроить приём в Шотландском зале.
Фран кокетливо взглянула на него:
— А мы-то надеялись, что ты разрешишь воспользоваться твоим амбаром.
— Гм-м, — задумался Квиллер. — Надо это обмозговать.
— Только обмозговывай поскорее. Приём должен состояться через неделю после ближайшего воскресенья. Поставку продуктов берёт на себя О'Делл; Бёрджесс Кэмпбелл оплатит расходы. Шотландцы явятся в национальных костюмах, это придаст приёму блеск.
— Ну что ж… раз времени у вас в обрез… я согласен. — Квиллер всегда рад был любому предлогу, чтобы надеть свой шотландский наряд.
— Все будут в восторге, а уж на Тельму это точно произведёт впечатление. — Фран стала надевать босоножки.
— Прежде чем ты уйдёшь, давай-ка я принесу сюда Юм-Юм, — предложил Квиллер. — Вам, двум разумным женщинам, пора заключить мир.
— Нет-нет! Даже если она не сломает мне ногу, то уж чулки порвет непременно!
Квиллер проводил Фран до машины, отметив про себя, что гламурная дизайнерша обзавелась более новой и роскошной моделью. Да, видно, прибыльное дельце — работать у этой Теккерей.
Перед тем как сесть в машину, Фран слегка замешкалась.
— Сделай мне одолжение, Квилл, — решилась она наконец. — Позволь прислать тебе какую-нибудь картину, чтобы повесить над камином, а книжные полки убрать хотя бы временно. Тельма знает, что интерьер амбара — моих рук дело, и мне хотелось бы представить всё в лучшем виде.
— Я подумаю над этим вопросом, — ответил Квиллер серьёзно.
О своих книгах он пёкся так же, как родители о своих детях.
