и деньги получить. Решил махнуть в нижневартовскую заготовительную контору. Туда и ехать ближе, можно за три дня обернуться. Да и выбор товаров больше и народу меньше.
Утром рано, когда еще было темно, запряг лошадь. Поверх одежды накинул собачью доху для тепла. Попрощался с женой, дети еще спали, и отправился в дорогу. Останавливался только один раз, в деревне Савкино, покормить коня и попить чаю. Короток зимний день. Темнеет рано. Когда солнце уже село за верхушки кедрача, доехал до места.
Пошел третий день, как муж уехал. По вечерам Прасковья с дочерьми слушала радио. У них был хороший приемник «Родина», а не тарелка-репродуктор. «Родина» ловила много станций, поэтому у них часто собирались соседи, слушали радиоспектакли. Люська очень ждала отца. Она сидела тихо и все время прислушивалась — не скрипят ли полозья саней по снегу. Но первой почуяла хозяина Музгарка.
Она залаяла, потом радостно взвизгнула.
— Это папа приехал, — закричала Люська и бросилась к двери. Отец уже сам открыл ее и ввалился в избу вместе с клубами холодного воздуха, весь заиндевевший от мороза.
Дочки повисли на отце с обеих сторон, а он радостно сообщил:
— Сдал все по первому сорту. А вам подарков навез. Ну все, отпускайте, пойду лошадь распрягу да мешок с подарками занесу.
Прасковья быстро накрывала на стол. Управившись наконец-то с лошадью, отец пришел в избу. Разделся, быстро поел. Девчонки терпеливо ждали, поглядывая на большой мешок.
— Ну, теперь будем подарки смотреть, — сказал отец. — Это, девчата, для вас, — раскинул по столу отрез кремового кружевного гипюра. — Вот, шейте к празднику платья.
Мать спросила:
— А что так много?
— Да забрал все, что было. А это — Люське. — Что там, папа?
— Ты, дочь, разверни и посмотри.
Люська развернула сверток. Там было красное бархатное платье. Мама прикинула на нее:
— В самый раз. Галине почему не купил? — строго спросила она.
— Одно было. Я как соболей сдал, так сразу его и забрал. Люська даже присмирела, сраженная такой красотой.
— Нравиться? — спросил отец.
— Красиво. Спасибо, папа, — ответила она, поцеловав отца.
— Ты примерь, а мы посмотрим.
Мама помогла Люське надеть платье, белые носочки и туфельки с пуговками. Девочку поставили на стол и заставили пройтись. Бархатное платье переливалось в свете керосиновои; лампы. Люська в нем походила на маленькую принцессу.
А папа все выкладывал и выкладывал на стол подарки. Еий казалось, что она в сказке, а папа — купец. Затем отец, радостно улыбаясь, подал матери деньги:
— Это тебе на хозяйство, мать. Я же говорил, что Музгарка себя окупит с лихвои;.
Новый год встречали очень весело. Дома стояла нарядная ёлка, увешанная игрушками, которые привез отец. Он прикрутил к ветвям проволочкой обычные свечи и зажег их. Люська с Галькой прыгали от радости и хлопали в ладоши.
Вся семья уселась за праздничный стол, на котором, кроме большого жареного глухаря, холодца и пельменей, стояли невиданные раньше ароматные яблоки, халва, конфеты «морские камешки», грецкие орехи — все это были папины подарки. Такое — редкость в этой маленькой деревеньке, затерянной
в тайге.
Музгарка лежала рядом и за всеми наблюдала. Вдруг она залаяла на елку. Алексей шикнул на нее и… почувствовал запах горящей хвои. Свеча на— кренилась и подожгла елку. Отец быстро сорвал с кровати покрывало и накинул на ёлку, потушив огонь. Но это не испортило праздника. Наоборот, Гальке с Люськой стало еще веселее.
Из радиоприемника зазвучал бой курантов и торжественный голос сказал:
— С Новым годом! С новым счастьем, товарищи!
Медвежата
В апреле, как только начал подтаивать снег, Алексей засобирался на медвежью охоту. А точнее — поднять медведя из берлоги, которую он заприметил еще осенью, когда охотился на Савкинской речке. Для такого дела нужны верные товарищи, которые в трудную минуту не дрогнут. Ведь всякое бывает при встрече с хозяином тайги. Медведь спросонья и с голодухи злющий.
Под предлогом попить чайку пригласил домой знатных охотников — Василия Михайловича и Никиту Натускина. Тут и предложил им вместе идти на охоту.
Мужики долго пили чаий, обговаривали все до мелочей и дали согласие. Рядом на полу лежала лайка Музгарка, слушая их разговоры и всем своим видом показывая, что здесь она главная и без неё на охоте не обойтись. Вдруг в дверь постучали. Вошел Пашка, его-то никто не ждал. Семнадцатилетний пацан, прослышав про охоту, не утерпел и пришел проситься. Решил себя проверить. Мужики подумали и взяли его в компанию. Сами когда-то такими были. Но взяв, строго наказали, чтоб их слушал.
Охотники приготовили все необходимое: проверили крепкие веревки, наладили ружья, а патроны зарядили пулями. Утром рано, молчком, никому ничего не сказав, поехали. Вроде как за сеном. Так повелось, потому что каждая охота на медведя отличается своей непредсказуемостью.
На место охотники приехали быстро. Лошадей оставили на дороге с Пашкои;. Не стали его с собой брать, наказали, чтоб ждал их здесь. И втроем, на лыжах, в сопровождении собаки, пошли в лес. По пути вырубили подходящую жердь, чтоб ею медведя в берлоге расталкивать.
Берлогу Алексей отыскал по зарубке на дереве и по отдушине на снегу. Жердями нащупали вход в берлогу и стали ими будить медведя. Он не заставил долго себя ждать, зашевелился, заворчал. Охотники отступили к деревьям, чтобы в случае чего схорониться, и приготовились. Но медведь не выходил. Тогда Алексей решил еще раз потолкать его жердью. Но не успел он подойти к берлоге, как зверь выскочил со страшным ревом, встал на задние лапы, как бы защищая вход. Алексей выставил вперед жердь и закричал:
— Стреляй!
Но выстрела не было. Только сухоий щелчок прозвучал за спиной. Осечка. Музгарка кинулась на медведя сзади, спасая хозяина, и стала кусать его, садить на зад, как говорят в Сибири.
Мишка оторопел и стал отмахиваться от собаки. Этого момента Алексею хватило. Сдернув с плеча ружьё, он выстрелил почти в упор. Зверь остановился, застыл на мгновенье. Разом раздались два выстрела — это напарники успели перезарядить ружья. Рухнувший медведь лежал неподвижно.
Услышав шорох, Алексей оглянулся и увидел бледного, но решительного Пашку с ножом в руке, стоявшего возле дерева.
— Иди сюда. Грузить будем, — позвал Алексей. Тот подошел, глядя с опаской на медведя и не выпуская ножа из рук. Мужики перемигнулись между собой.
— Пашка, а где ружье? — спросил тихо Никита. — Т-т-ам где-то оставил, на санях.
— А как же ты без него на медведя?
— Так я с ножом, в случае чего.
— А зачем лошадей бросил? Вдруг убегут. Тебе
