— одна в ванной, чтобы взять зубную щетку и плеснуть на нее немного пасты, и одна на кухне за бутылкой воды — прежде чем я уйду. Я могу почистить зубы по дороге.
Такое быстрое выбегание за дверь напоминает мне о моем выпускном классе средней школы, когда я входил в класс, когда звонил звонок. Моя классная руководительница бросала на меня за это неодобрительные взгляды, но она ничего не могла поделать. Я пришел вовремя. И звук моих шин, визжащих, когда я выезжаю с подъездной дорожки, хорошо сочетается с ностальгией.
Если бы не дорожное движение на Мэйн-стрит, я бы пришел как раз вовремя. Вместо этого я опоздал чуть более чем на десять минут. Я останавливаюсь перед мастерской и нахожу Лейкин сидящей на бордюре со скучающим и безучастным видом. При звуке моего грузовика она хватает свою сумочку и встает.
— Боже, мало того, что тебе приходится жульничать в пивном понге, ты еще забываешь заехать за мной?
— Мне так жаль, — говорю я, игнорируя комментарий о пивном понге, потому что мы выиграли ту игру честно. — Клянусь, это гребаные пробки.
Она бросает на меня знающий взгляд, и мне требуется всего секунда, прежде чем я сдаюсь.
— Ладно, и я проснулся немного поздно.
Посмеиваясь, Лейкин качает головой и пристегивает ремень безопасности.
— А если серьезно, ты долго ждала? — спрашиваю я.
Она пожимает плечами. — Около пятнадцати минут, но это нормально. Я действительно нашла новый карьерный путь.
Мои брови хмурятся. — Ожидая на обочине?
— Да, учитывая количество мужчин, которые делали мне предложения, я поняла, какой куш я могла бы заработать, занимаясь проституцией, — говорит она с таким энтузиазмом.
В одно мгновение моя хватка на руле усиливается. Мне требуется все, что у меня есть, чтобы ослабить ее, прежде чем она заметит.
— Расскажи об этом своему брату и дай мне знать, как все пройдет.
Ее голова ударяется о спинку подголовника, когда она смеется. — Ни за что. К закату он запер бы меня в высокой башне.
Не худшая идея, честно говоря.
Мы погружаемся в уютное молчание, пока я еду по городу. Ее пальцы слегка постукивают по двери в такт музыке. На самом деле мне это нравится, и мне от этого не по себе. Я заставляю себя сосредоточиться буквально на чем угодно другом, когда у меня урчит в животе.
— Во сколько тебе на работу?
Она слегка вздрагивает, когда я нарушаю молчание. — Немного раньше одиннадцати, но все в порядке. Ты можешь просто высадить меня на катке. Я не возражаю.
Вместо этого я сворачиваю на парковку популярного в городе места для завтрака.
— Я голоден, и ты, наверное, тоже не завтракала. — Виноватый взгляд на ее лице говорит мне, что я прав. — Да, поехали. Ты не можешь научить кучу маленьких детей кататься на коньках, если ты голодна. Ты травмируешь их на всю жизнь.
Сквозь улыбку пробивается веселая ухмылка. — Это говорит человек, который в прошлом году сказал маленькому ребенку убираться нахуй со льда? И ты думаешь, я собираюсь травмировать детей?
Ой. — Ладно, это было по-другому. Мы наносили удары по воротам, а он пытался схватить шайбы, чтобы потом их забрать. Я даже не знаю, как этот маленький засранец попал на каток.
— Я уверена, что это смесь плохого воспитания и черной дыры TikTok.
Честно говоря, она, вероятно, попала в точку. В заведении всегда есть матери, которые приводят своих детей и не обращают на них внимания, ожидая начала открытого катания. Кто-то должен был серьезно пострадать во время тренировки, поэтому тренер начал запирать ворота, чтобы уберечь от опасности заблудившихся детей.
Ресторан довольно переполнен, но в этом нет ничего нового. К счастью, официантка хорошо дружит с моей мамой, поэтому она выделяет нам кабинку у окна. Все люди, которые ждали, недовольны, но на самом деле это не моя проблема. Они могут обсудить это с менеджером — другой женщиной, которая близка с моей матерью.
Удачи.
— Французский тост? — спрашиваю я.
Она смотрит на меня с удивленной интригой. — Да. Как ты это узнал?
Черт. Разве я не должен был?
Пока я ломаю голову над оправданием того, почему я узнал о ней что-то подобное, меня спасает официантка, которая подходит, чтобы принять наш заказ. Я беру рогалик со сливочным сыром и кофе. Я никогда не был настолько помешан на завтраках. Она записывает это, и я поднимаю брови на Лейкин, призывая ее сделать заказ.
— Я возьму апельсиновый сок и два ломтика французского тоста, — говорит она, и я опускаю голову, хихикая.
— Сейчас будет, ребята.
Взяв меню, она уходит, оставляя нас в нашем несколько неловком молчании. Я достаю свой телефон, пытаясь отвлечься. Меня ждет сообщение от Кэма. Это фотография девушки, которая, несомненно, очень похожа на Мали, сидящую за столиком в каком-нибудь модном ресторане, в котором ему, вероятно, нечего делать.
Еще раз спасибо, что помог.
Я бросаю взгляд через стол на секунду и вижу, что Лейкин смотрит в окно, предаваясь грезам наяву.
Как будто это такая большая тягость.
Вау, тебе удалось найти двойника Мали. Было бы проще просто пригласить на свидание оригинал, но, может быть, это только у меня так.
Твоей сестре, возможно, все равно, но у моей есть кодекс. Никаких свиданий с друзьями брата и сестры.
Я делаю средний глоток, когда читаю это, и сразу же начинаю разбрызгивать свой кофе. Внимание Лейкин переключается с ее трубочки на меня, и я застенчиво улыбаюсь.
— Горячо, — просто объясняю я.
Уголок ее рта приподнимается. — Пар, выходящий из нее, тебе об этом не сказал?
— Вау. — Мои брови приподнимаются одновременно от удивления и веселья. — Кто-то проснулся этим утром и выбрал насилие.
Она замирает и смотрит на меня с подозрением, и я понимаю, что повторил ее слова прошлой ночью, когда я — надел наушники. Я надеваю свое самое ангельское личико, и она, кажется, расслабляется. — Есть ли какой-нибудь другой способ проснуться?
— Думаю, не тогда, когда в тебе пять футов три дюйма и тебе нужно уважение, чтобы компенсировать свой размер.
У нее отвисает челюсть, и она засовывает язык за щеку. — Извините, не каждый может быть гребаным великаном. И ты знаешь, что они говорят — хорошие вещи приходят в маленьких упаковках.
Я не смог бы побороть улыбку, которая пробивается сквозь меня, даже если бы попытался. — Держу пари, что так и есть.
То, как у нее перехватывает дыхание, метафорически дает мне пощечину. Я буквально вижу, как крутятся шестеренки в ее голове, когда она пытается проанализировать, в каком направлении пошел этот разговор. Что, черт возьми, я делаю?
Флирт с младшей сестрой твоего лучшего друга. Вот что.
Если бы я мог видеть свою совесть, я уверен, она смотрела бы на меня, качая
