никого не было.
Минут через сорок за Светой приходит ее курортный бой-френд, и она, еще раз бросив на меня извиняющийся взгляд, уходит с ним в ночь…
Глава 10.
Отлично… Я люблю одиночество. Надеваю топ и джинсовые шорты, и решаю побродить по территории нашей виллы. Больше всего меня манит бассейн с подсветкой. На фоне ночного сада он светится словно алмаз Сердце Океана из "Титаника". Завораживающее зрелище… Я сажусь на его бортик, опуская ноги в воду. О, блаженство… О такой воде у нас в Сибири говорят – парное молоко.
Где-то вдалеке начинает греметь музыка. На расстоянии достаточном, чтобы не мешать отдыхающим. С улыбкой на губах представляю Светку, зажигающую танцпол. Это так похоже на нее – склеить парня уже в первый день нахождения на острове. Рядом с ней всегда много мужчин, она легко с ними сближается, и так же легко расстается. Она любит мужиков, а я нет. Я им не доверяю… и не очень уважаю… В моей жизни нет ни одного достойного из них, если не считать сына, конечно.
Отец бросил нас с мамой, когда мне не было еще и года, и больше никогда не появлялся на горизонте. Мой муж, как оказалось, жил двойной жизнью. Других мужчин я к себе не подпускаю ближе, чем на пушечный выстрел…
Из раздумий меня вырывает телефонный звонок. Оу, у нас на вилле, оказывается, есть телефон. Наверное, звонят из отеля… Черт, я же не бельмеса не понимаю по-английски. Вбегаю в гостиную и, немного поколебавшись, поднимаю трубку:
– Катюха! Одевайся и дуй к нам! – долетает до меня голос подруги сквозь шум музыки и смех тусовщиков.
– Да ну, уже поздно…
– Не обсуждается, если сама не придешь, я приду и выволоку тебя за волосы! – похоже, она уже под градусом…– Катька, здесь столько классных мужиков!!!
– Света, бл@дь, какие мужики....
– Ох@енные, Катя… Ох@енные!!! Чтобы через двадцать минут была здесь… трусы можешь не надевать… – короткие гудки и я вешаю трубку.
Светка, когда выпьет, такая дура. Она, конечно, навряд ли бросит тусовку, чтобы прийти за мной, если я ее ослушаюсь…, но, может, все-таки сходить? Еще пару минут, уставившись в одну точку, я решаю – идти или нет… Пойду, спать все равно неохота. Да и на золотую забугорную молодежь интересно посмотреть…
Надеваю бежевое платье чуть выше колена, в тон ему открытые босоножки, подкрашиваю глаза, покрываю губы бесцветным блеском и распускаю волосы. Готово…
Выбегаю на улицу за территорию отеля и еще какое-то время иду по тротуару вдоль кованого забора. Найти вечеринку нетрудно, нужно лишь идти на звук и свет. Остается перейти дорогу и пройти каких-то сто метров, и я на месте. Убедившись в отсутствии автомобилей, ставлю ногу на проезжую часть и чувствую, как шпилька моей босоножки куда-то проваливается, одновременно с этим правую ногу от щиколотки до самого бедра простреливает острейшая боль.
– Ой, мамочки! Бл@дь! – не удержавшись, я падаю прямо на решетку ливневки, в которой, собственно, и застрял мой каблук.
В этот же момент боковым зрением вижу, как из ворот нашего отеля, мимо которых я только что прошла, выезжает черный автомобиль и, ослепляя фарами, поворачивает прямо на меня. Проклиная все на свете, я пытаюсь подняться, но малейшие движения причиняют адскую боль подвернутой лодыжке.
В пору заорать, чтобы хоть как-то привлечь внимание водителя, который, похоже, меня не видит, но голос куда-то пропадает… Все, что я могу – это в последний момент закрыть голову руками… Визг тормозов и… ничего… Открываю глаза и тут же зажмуриваюсь, чувствуя на своем лице тепло горящих фар, до которых я легко могу дотянуться рукой. Все еще не веря, что жива, снова пытаюсь встать на ноги, но ничего не выходит.
Слышу, как открывается дверь машины, кто-то подходит ко мне и наклоняется:
– Are you okay? – я поднимаю взгляд на невысокого мужчину лет пятидесяти в форме сотрудника отеля. Видимо, спрашивает, в порядке ли я…
– I'am okay! Thanks you! I'am okay! – и тихо добавляю уже по-русски, – выключи эти чертовы фары, придурок!..
Он что-то еще спрашивает, но я нихрена не понимаю… Хочу только, чтобы он помог мне встать и вытащить застрявшую босоножку.
– Help me, please! – хватаюсь за его руку, пытаясь подняться.
Он, придерживая меня одной рукой, второй выдергивает из отверстия решетки мою многострадальную обувь, к сожалению, уже без каблука. Черт с ними, с этими босоножками, они мне все равно не нравились, главное, что теперь я свободна и стою на своих двоих ногах, вернее на одной из них…
– Thank you! Thank you, very much, mister! – я энергично трясу его руку, натянув улыбку до ушей. Кажется, у них так принято… – I'am okay! I go to home!
Почему он не уезжает?! Ждет, когда я освобожу проезжую часть?.. Окей, мистер, я пошла… Но сказать легче, чем сделать, и уже первый шаг возвращает меня в коленно-локтевую позу… Только теперь коленями я приземляюсь прямо на бетонный бордюр. От новой порции боли на мгновение теряю ориентацию.
В этот момент мой спаситель бросается к машине и открывает заднюю дверь. На один миг мне кажется, что сейчас он вытащит оттуда базуку и прибьет, чтоб не мучилась… Но нет, почти сразу же он возвращается и, помогая мне встать, начинает что-то говорить. Я изо всех сил пытаюсь понять, что он твердит, выдергивая из его речи знакомые мне слова. Кажется, он сказал что-то про госпиталь и доктора. О нет, только не это! Я, ведь даже не знаю, входит ли в мою путевку медицинская страховка или нет. Если нет, то страшно представить, во сколько мне обойдется прием у местного врача!..
– O, no, mister! I go to home! – я стараюсь придать голосу уверенности, но у меня плохо получается. Более идиотскую ситуацию сложно и представить, а я ненавижу попадать в идиотские ситуации.
Видимо, мой английский настолько ужасен, что этот мистер меня абсолютно не понимает, потому как уже через десять секунд он, все с той же вежливой улыбкой, пытается запихать меня на заднее сидение своего автомобиля. Я в сотый раз повторяю весь свой английский словарный запас и в какой-то момент просто решаю сдаться. А и хрен с ним, пусть везет, на месте разберемся.
Закусив нижнюю губу, и морщась от боли, аккуратно пристраиваю поврежденную ногу и замечаю светящееся белое пятно слева от меня. Поворачиваю голову и упираюсь взглядом в профиль сидящего рядом мужчины. Оказывается, я здесь не единственный пассажир. Уткнувшись в экран
