Я не завожу интрижек, — повторяет она более твердым голосом. — Меня не трахают незнакомцы.
— Я не буду для тебя незнакомцем, когда ты будешь выкрикивать мое имя и просить о большем. Если бы ты была моей, я бы трахнул тебя так, как ты и представить себе не можешь.
— Я не твоя.
Я ухмыляюсь.
— Пока нет. Обратный отсчет запущен, Айви. Это приближается.
— Нет, Эйдан, нет.
— Представь меня между твоих ножек, облизывающего тебя, вверх и вниз, пока твоя киска не взорвалась бы у меня на языке. Представь себе это и снова попробуй сказать мне «нет».
Когда у нее появляется такой остекленевший взгляд, я знаю, что она представляет это. И когда больше не произносит ни слова, я киваю.
— Так я и думал.
4
Эйдан
Ожидание — это жестоко. Я наблюдаю за ней, как ястреб, раздевая ее в своем воображении миллионом разных способов. И чем дольше смотрю на нее, тем совершеннее она становится. Эти глаза… Господи, они созданы для того, чтобы смотреть на меня сверху вниз, пока я буду сосать ее киску, и пока она не взорвется у меня во рту.
Я мысленно издаю стон, продолжая раздевать ее своим взглядом. Это провальная миссия — успокоить мой член. Он твердый, как гранит, и не помогает то, что я продолжаю говорить ей о том, что собираюсь с ней сделать. На данный момент это данность, что она будет сопровождать меня до моего дома, как только мы приземлимся и выберемся из этих дерьмовых кресел. И я больше никогда не хочу видеть людей.
Только ближе к концу полета мне приходит в голову, что все это время у нас могла быть аудитория. Я ловлю взгляды нескольких мужчин, оглядывающихся в сторону Айви. Она, кажется, не замечает этого, слишком погруженная в свой собственный мир, где я, вероятно, вылизываю ее… хотя знаю, что мог бы превзойти эту фантазию наголову.
Я пристально смотрю на мужиков, испытывая желание обматерить их, хотя они не делают ничего плохого. Любой мужчина по достоинству оценит красивую девушку. Я просто хочу, чтобы они перестали трахать ее своими взглядами.
«Что ж, а я буду трахать ее по-настоящему», — так и хочется сказать им. И образы, которые я формирую в своей голове, вызывают у меня необычайное возбуждение. Она не та, с кем я обычно зависаю, и, думаю, именно это будоражит меня больше всего. Мне хочется чего-то другого. Она совершенно другая, и я собираюсь подарить ей самую жаркую ночь в ее жизни, пока мы не будем одинаково истощены и удовлетворены.
Я не могу думать ни о чем другом.
Мы приземляемся, и все выходят с багажом в руках. Айви прямо за мной. Ее тело вздрагивает при каждом шаге, и это не из-за погоды. Летняя жара сегодня просто запредельная. В ту секунду, когда мы выходим из самолета, можно почувствовать, как воздух сгущается от влажности. И когда я отступаю, чтобы идти рядом с ней, вижу, что ее дрожь только усиливается.
— Эта жара невыносима, — говорю ей. Светская беседа снова должна расслабить ее, потому что Айви чертовски нервничает. И я этому рад. Это говорит мне о том, что она не привыкла к мужчинам, несмотря на свой грязный ротик. Я задаюсь вопросом насколько она неопытна. Что-то подсказывает мне, что она определенно не девственница, но то, насколько она взвинчена рядом со мной, также говорит мне, что девушка просто не привыкла к мужчинам, и точка.
Она крепче обхватывает ремешок своей огромной сумки и смотрит на меня с раскрасневшимися щеками.
— Не любитель жары?
Я оглядываю ее лицо, замечая, как ей неловко.
— Нет, — отвечаю я, решив не флиртовать.
Мы пропускаем выдачу багажа и сразу направляемся к выходу. Я иду медленно, ожидая, когда она присоединиться ко мне. Айви была потрясена нашим моментом в самолете, поэтому, видимо, теперь она тихая и явно испытывает неловкость.
— Ты в порядке? — спрашиваю я с легкой улыбкой.
Айви кивает, глядя под ноги, пока идет рядом со мной. В конце концов мы замедляемся до темпа, который едва ли можно сравнить с ходьбой.
Стоя перед ней, я наклоняюсь и шепчу:
— Поехали со мной. У входа меня ждет машина, которая отвезет нас ко мне домой.
Ее голубые глаза расширяются, когда она нерешительно смотрит в мои.
— Эйдан, я не могу…
— Почему? Все эти разговоры в самолете, ты не можешь просто оставить меня в таком состоянии, Айви. Я знаю, что ты этого хочешь.
Девушка сглатывает и переминается с ноги на ногу. Она отрывает взгляд от моих глаз и теперь смотрит на землю. Слегка провожу пальцами по ее подбородку, и ее лицо снова вспыхивает от этого прикосновения. Я чувствую ее голод по мне. Смешанный с моим собственным. Он ощутимый и густой. Не тот, от которого можно легко уйти.
— Эйдан, — говорит она, — я не могу быть с тобой в этом смысле. Тебе следует найти кого-нибудь другого.
Найти кого-то другого? Она заинтриговала меня, а как только мои мысли сосредоточиваются на определенной женщине, я не могу просто двигаться дальше. Черт возьми, нет. Я упрямый человек. И в ней что-то есть. Что-то грубое и настоящее. Что-то, что будоражит меня так, как я не чувствовал себя уже целую вечность.
Я никогда раньше не отказывался от испытания. И прямо сейчас я стремлюсь попробовать на вкус каждый сантиметр ее тела. Не отступлю без веской причины.
— Айви, — начинаю, — я уже говорил тебе. Я всегда получаю то, что хочу.
— Ну, то, что ты получишь, совсем не то, что ты думаешь.
— Скажи мне, почему.
Она вздыхает и отступает назад, сжимая ремешок сумки так крепко, что ее рука белеет от напряжения. Не глядя на меня, делает глубокий вдох и отвечает:
— Я замужем, Эйдан.
Мой взгляд автоматически скользит к ее безымянному пальцу. Там нет кольца.
— Не шути так со мной, — парирую я.
Когда вижу, как блестят ее глаза, я чувствую, как мое сердце падает. Ох, блядь. Вы должно быть издеваетесь надо мной. Замужем? Она? Какой парень позволил бы ей разгуливать вот так одной и в таком виде? Ни один нормальный мужчина, который тосковал бы по своей женщине, не захотел бы привлекать к ней столько внимания, не будучи рядом с ней, чтобы удерживать таких придурков, как
