в Китае 11 января 2010 г. продемонстрировало наличие у него технологий кинетического поражения, которые можно использовать и для противоспутниковых задач[66] (так, 20 февраля 2008 г. США с помощью ракеты-перехватчика ПРО уничтожили собственный спутник, падавший на землю, и, по утверждению Пентагона, создававший угрозу безопасности людей[67]).
Американские официальные лица еще в 2005 г. публично заявляли, что системы НБГУ могут быть полезны для борьбы с китайским противоспутниковым оружием[68]. Однако на первый план этот вопрос вышел после испытания в КНР ПС-оружия в 2007 г. Вскоре после этого на слушаниях в Комитете по делам вооруженных сил Палаты представителей Конгресса США главу Объединенного стратегического командования Джеймса Картрайта попросили привести примеры конкретных сценариев, при которых США могли бы рассмотреть возможность применения оружия НБГУ. Генерал, в частности, заявил: «Возьмем пример с недавним испытанием противоспутникового оружия. Если объект находится в глубине территории государства и надо на него оказать воздействие, чтобы исключить второй пуск, то обладание неядерным оружием для применения против неядерных же систем, например, противоспутниковых, представляется вполне адекватной задачей в плане защиты наших интересов в космосе»[69].
Потенциальными целями в решении задачи по нейтрализации противоспутникового оружия, надо полагать, являются сами китайские противоспутниковые ракеты. По крайней мере часть из них (а может быть, и все) — мобильные, в том числе и ракета, испытанная в январе 2007 г.[70] Другие потенциальные объекты, например, радары или лазерные комплексы, носят стационарный характер. Эти объекты, а также, возможно, некоторые или все противоспутниковые ракетные комплексы, находятся «в глубине территории» Китая. В частности, по данным Центра стратегического и бюджетного анализа, один ПС-объект расположен на западе Китая возле Синьцзяна[71]. Это место находится на расстоянии более 2500 км (1600 миль) от ближайшего побережья, т. е. за пределами дальности крылатых ракет морского базирования. Объект можно поразить с воздуха, но для этого самолетам необходимо уцелеть под огнем китайской ПВО.
После 2007 г. упоминаний о задачах НБГУ по борьбе с противоспутниковыми системами стало меньше. Однако в 2008 г. преемник Картрайта на посту главы Объединенного стратегического командования генерал Кевин Чилтон вновь затронул эту тему в Комитете по делам вооруженных сил Палаты представителей, подчеркнув непривлекательность ядерной альтернативы: «Представим себе государство, развернувшее действенную систему противоспутниковых вооружений вроде той, что продемонстрировали китайцы, и намеревающееся атаковать наши спутники… И когда на столе командующего ОСК зазвонит телефон и президент скажет: “Генерал Чилтон, остановите их”, при нынешнем положении вещей я смогу предложить ему только нанести ядерный удар. В рамках данного сценария иностранное государство атаковало нашу спутниковую группировку, но ни один американец при этом не погиб. Я не говорю, что мой вариант будет отвергнут, но разве плохо было бы иметь в нашем “колчане” систему неядерного быстрого глобального удара, чтобы я мог предложить президенту применить также и ее? Мне кажется, это самая сильная сторона данной концепции»[72].
Год спустя, в апреле 2009 г., в распоряжении редакции электронного издания «Global Security Newswire» в результате утечки информации оказался доклад Пентагона Конгрессу, где также говорилось о возможном применении средств НБГУ, чтобы «упредить применение противоспутникового оружия»[73]. С тех пор, однако, ни один представитель администрации, по имеющимся у нас данным, ни разу не упомянул о борьбе с противоспутниковым оружием в контексте задач НБГУ. Со стороны невозможно определить, связан ли этот факт с отсутствием в правительстве США поддержки идеи обосновать закупку систем НБГУ необходимостью решения подобной задачи или такая поддержка существует, но сам вопрос слишком «чувствителен», чтобы обсуждать его публично[74].
Средства противодействия / воспрещения доступа
Еще один вызов, ставший актуальным в последние годы в военном планировании США, — распространение систем противодействия / воспрещения доступа. Средства противодействия потенциальных противников призваны не допустить появление американских войск на театре военных действий путем создания угрозы стационарным базам, например, портам и аэродромам, и мобильным объектам, в том числе кораблям. Назначение средств воспрещения доступа — создать препятствия для передвижения американских войск в зоне противостояния, предотвратить это передвижение или сделать его слишком дорогостоящим. Конечно, средства противодействия / воспрещения доступа появились не вчера. Примеры таких средств — системы ПВО, наземные и морские мины.
Работы над технически передовыми средствами противодействия / воспрещения доступа, направленными против Соединенных Штатов, активно ведутся в Китае. Создание в КНР баллистических ракет средней дальности с маневрирующими боевыми блоками (своего рода систем НБГУ, не обладающих глобальной дальностью), в частности, DF–21D для борьбы с американскими авианосцами и DF–21C для поражения объектов на суше, вызывает в США немалую озабоченность[75]. Однако ракеты — лишь одно из широкого спектра средств для операций противодействия / воспрещения доступа или, как их называют китайские военные, «операций против интервенции». Другие элементы включают ударные средства (например, крылатые ракеты и баллистические ракеты малой дальности), средства некинетического воздействия (информационной и электронной борьбы), противокосмические системы (как ударного, так и некинетического типа) и средства обеспечения — радиолокационные системы (РЛС), системы оперативного управления[76].
Однако, в отличие от противоспутникового оружия, средства противодействия / воспрещения доступа, вызывающие озабоченность, имеются не только у Китая. Иран, разрабатывающий «“гибридную” стратегию противодействия / воспрещения доступа, которая сочетает применение передовых технологий с тактикой партизанской борьбы»[77], создает еще одну угрозу, в каких-то отношениях более острую, чем китайская, поскольку вероятность конфликта между США и Ираном выше, чем между США и Китаем, и такая ситуация вполне может сохраниться в дальнейшем.
Во «Всестороннем обзоре состояния и перспектив развития вооруженных сил США» 2010 г. особо упоминается о создании систем противодействия / воспрещения доступа в Китае, Иране и Северной Корее и сообщается о разработке концепции воздушно-морской операции в качестве ориентира при подготовке оперативных планов по борьбе с этими угрозами[78]. Ключевым элементом этой комбинированной стратегии является способность наносить удары в глубину территории противника. Концепция совместного оперативного доступа, опубликованная в январе 2012 г., дает представление о целях для таких ударов: среди них — «критически важные элементы военного потенциала противника, например, система снабжения, командные пункты, огневые средства большой дальности, а также стратегические и оперативные резервы»[79].
Для подавления обороны, несомненно, понадобятся разнообразные ударные средства, но официальные лица и официальные документы дают понять, что одним из них могут стать системы противодействия / воспрещения доступа. Очевидно, для успеха таких атак необходима способность преодолевать оборонительные системы противника, и в этом отношении высокая скорость оружия НБГУ дает определенные преимущества. Особенно примечателен тот факт, что во «Всестороннем обзоре…» 2010 г. при описании ударных систем большой дальности, необходимых для борьбы с силами и средствами противодействия / воспрещения доступа, отмечается: Министерство обороны США «планирует эксперименты с прототипами оружия неядерного быстрого глобального удара». Аналогичным образом на слушаниях в Конгрессе в марте 2011 г.
