Первыми «замолкли» растения, затем замолчали все мелкие твари – жучки и паучки, и на авансцену вышли «тени» животных, а еще через несколько ударов сердца «тени» начали обретать «плоть». Сегодня все эти ментальные «пасы» давались Герде с необычайной легкостью. Возможно, все дело было в близости храма Черной луны, но так четко она животных не ощущала еще никогда. Выделить среди них одну-единственную сущность – беспорно, это была лань, пасшаяся совсем неподалеку, – оказалось проще простого. Оставалось лишь накинуть «аркан» и повести жертву на заклание. Не прошло и нескольких минут, как лань уже билась в силках, а Герда лихорадочно наводила на нее «тяжкий сон». Наконец ей это удалось, и лань рухнула на землю как подкошенная. Она все еще была жива, но ее связь с внешним миром уже прервалась.
«Ну, вот и все!»
Животное было среднего размера. На глаз фунтов пятьдесят – пятьдесят пять[7], никак не больше. Тяжело вздохнув, Герда подошла к лани и, ухватив ее за переднюю и заднюю ноги, взвалила себе на плечи. Поправила, устраивая груз поудобнее, и пошла к храму Черной луны. Идти было вроде бы недалеко, но вот перебираться через завалы, держа лань на плечах, было совсем непросто, но в конечном счете Герда все-таки добралась до алтарного зала, зажгла «солнце» и, пройдя в глубину зала-пещеры, сбросила свою ношу около жертвенника. Постояла, выравнивая дыхание, и приступила к делу. Уложила спящую лань на алтарный камень, сложила рядом с ней все остальные свои подношения и только тогда, встав на колени, начала петь языческую литанию.
К сожалению, она так и не смогла найти где-нибудь древний текст призыва и придумывала сейчас песню буквально на ходу. Но богиня, которая слышала ее призывы и без того, чтобы приносить жертвы в ее главном храме, не чинясь, пришла сейчас к Герде сама. Едва кинжал рассек горло животного и кровь лани полилась на жертвенник, перед Гердой возникла величественная и прекрасная фигура женщины в белом. Неистовая была великолепна и буквально ослепляла своей нечеловеческой красотой. Казалось, она пришла к Герде во плоти, но, возможно, так все, на самом деле, и обстояло, вот только плоть эта была физической эманацией[8] трансцендентной[9] сущности божества.
– Здравствуй, Герда, – сказала богиня. – Рада видеть тебя живой и здоровой. И спасибо за подарки.
– Я думала принести тебе больше…
– Я знаю. Не грусти. Твои дары гораздо ценнее того, что ты могла принести из золотой речки.
– Я рада, если так, – Герда склонилась в поклоне, но, выпрямившись, снова посмотрела богине в глаза. Сияние этих глаз заставляло отвести взгляд, но Герда была упорна.
– Скажи, Неистовая, правилен ли мой выбор? – спросила о главном.
– Не знаю, – богиня чуть скривила губы в подобии улыбки. – Это дела смертных, я в них ничего не понимаю. Спроси о другом.
– Я действительно стала сильнее?
– Хороший вопрос, – похвалила ее Неистовая. – Да, ты стала сильнее. Твой Дар раскрывается. Сейчас ты уже сильнее многих из тех, кого в Ордене и в Коллегиуме почитают за их мощь и называют великими колдунами.
– Так я великая колдунья? – удивилась Герда услышанному от Темной богини.
– Да, если хочешь мерить свою силу их мерками. Нет, потому что ты еще не достигла своей вершины.
– Я понимаю, – поклонилась Герда. – Но ведь должен же быть предел и у моего Дара.
– Трудно сказать, – покачала головой богиня. – И кроме того, твои способности похожи на неогранённый алмаз. Ты многого не умеешь и еще меньше понимаешь.
– Что же делать? – прямо спросила Герда, знавшая, что Неистовая не стала бы об этом говорить, если бы не знала, как ей помочь.
– Там, – указала богиня рукой, – под фреской, у самого пола есть тайник. Один камень выдвигается, если приложить к нему силу. Омой его огнем и откроешь тайник. В нем книга. Очень древняя книга на языке, которого сейчас почти никто не знает. Иди!
– Но как же я прочту книгу, если я не знаю этого языка?
– Не знаю, – снова покачала головой богиню. – Знаю только, что книга должна принадлежать тебе. Остальное станет понятно тогда, когда придет время. Прощай!
Богиня исчезла. Исчезли и подношения, приготовленные для нее Гердой. Алтарный камень был пуст. На нем не осталось ничего, даже следов крови принесенной в жертву косули…
Герда добралась до лагеря только на рассвете. Шла, покачиваясь от усталости, спотыкаясь, едва не падая от охватившей ее слабости. Но книгу не потеряла, донесла, сунула в седельную суму и только тогда повернулась к наемнику, находившемуся в этот час на страже:
– Скажешь всем, я объявила дневку. Разбудите только, когда будет горячая еда. В остальное время не мешать!
* * *
Такое с ней уже бывало: слабость, апатия, отрешенность. Но на этот раз, как ни странно, аппетит не пропал, а долгий глубокий сон пошел ей на пользу. Казалось, она только ест и спит, но так только казалось. Силы возвращались, и к вечеру того дня в голове прояснилось достаточно, чтобы услышать «зов» и принять правильное решение.
– Завтра с утра выходим в дорогу, – сказала она своим людям. – Мы возвращаемся к двуглавой горе. Помните ее?
– Так точно, госпожа! – отрапортовал Гуго.
– Но мы будем возвращаться не по своим следам, а по той долине, которая начинается от красной скалы. Это ниже по течению Белогривой. Где-то в сутках пути отсюда. Я сейчас не в лучшем состоянии, но это пройдет. Главное, не пропустите скалу. Она похожа на язык пламени. Там нам надо свернуть. Долина выведет нас к Двуглавой. Все ясно?
– Так точно, госпожа!
– Тогда я пошла спать.
Новый маршрут она увидела во сне так ясно, словно уже прошла те места не раз и не два. Увидела, рассмотрела, запомнила, но не поняла смысла увиденного до тех пор, пока не «услышала призыв». Однако, проснувшись и «почувствовав» сердцем знакомый зов, догадалась, что скала, похожая на язык пламени, приснилась ей неслучайно. Это Темная богиня указывала новый маршрут, и значит, надо было идти туда, куда сказано.
– Неистовая плохого не пожелает! – усмехнулась, глядя на нее Другая Она.
Наемники приняли приказ Герды к исполнению, чем, собственно, и хороша клятва на крови, что голос крови ничем не заглушить, и следующим утром маленький отряд вышел в дорогу. Долина Белогривой проходима по обоим берегам реки, но левый, представлявший собой луг, плавно поднимающийся к подошвам высоких скалистых сопок, был наиболее удобен. Редкие камни и одинокие деревья, пятна кустарника, мелкие ручьи, сбегающие к реке. Здесь можно было двигаться верхом, а это и быстрее, и удобнее. В особенности для Герды, которой сейчас идти пешком было бы не с руки. А так она сидела в седле, вялая и, казалось, отрешенная от всего, что происходит вокруг, иногда задремывала на ходу, в другое время бодрствовала, едва ли не грезя наяву. Но как бы ни была она захвачена «откатом», который, судя по ее собственному опыту, всегда наступает после общения с божеством, увидев красную скалу, она встрепенулась и первой указала на нее своим спутникам.
