— Рад видеть вас, Данбар. Присаживайтесь.
Стивен молча выслушал извинения Макмиллана за то, что пришлось так рано вызвать его из отпуска:
— Джеймсон и Дювар сейчас на задании, так что мне пришлось выбирать — просить кого-нибудь из «ученых» заняться этим делом, или вызвать вас. Я остановился на вашей кандидатуре.
— Я польщен, — сказал Стивен с бледным намеком на улыбку.
Макмиллан секунду изучал его лицо в поисках признаков сарказма и, не обнаружив их, продолжил:
— Что ж, вы наверняка в курсе ситуации с лихорадкой Эбола на самолете, прилетевшем из Африки?
— Читал об этом в газетах, — ответил Стивен. — Скверно все вышло.
— Могло быть гораздо хуже, но чрезвычайные меры, предписанные в подобных обстоятельствах, сработали хорошо, и проблема ограничилась всего пятью смертями, что, конечно, является слабым утешением для родственников погибших.
— И каким образом это касается нас? — спросил Стивен.
— Самолет прилетел из Нданги, а заболевший пассажир, который заразил остальных, был чиновником Министерства иностранных дел. Он занимался в Африке приготовлениями к визиту министра иностранных дел. Министерство обеспокоено.
— Было бы сумасшествием продолжать визит, пока очаг заболевания не будет ликвидирован, — заметил Стивен.
— Власти Нданги утверждают, что никакого очага нет.
— Каким же образом тогда этот человек заболел?
— Вот именно.
— Господи, вы что, собираетесь отправить меня в Ндангу, сэр? — воскликнул Стивен.
— Ничего подобного, — улыбнулся Макмиллан. — Министерство иностранных дел просто хочет быть уверенным, что местные власти не лгут. Я уже поговорил кое с кем из женевского офиса ВОЗ. Они тоже ничего не слышали об очаге, но я подумал, что вы могли бы связаться с кем-нибудь из своих друзей и знакомых в медицинских кругах и выяснить поподробнее.
— Хорошо, — ответил Стивен. — А вы уверены, что это Эбола?
— Результаты из Портона еще не приходили, но по всем признакам это должна быть одна из геморрагических лихорадок.
— Но это может быть не обязательно Эбола, например лихорадка Ласса или Марбург? Впрочем, разницы особой нет — с геморрагическими лихорадками почти невозможно справиться.
Помолчав, Макмиллан сказал:
— Насколько я знаю, сегодня вечером в Министерстве иностранных дел состоится совещание по этому поводу. Возможно, у них будут какие-то новости, поэтому считаю, что вам стоит посетить это мероприятие. — Дождавшись ответного кивка Данбара, он закончил: — Миссис Робертс сообщит вам детали.
Вторую половину дня Стивен провел, обзванивая друзей и коллег, чтобы узнать, какие благотворительные и медицинские организации сейчас действуют в Нданге. Их оказалось три, включая крупную французскую организацию «Врачи без границ». Знакомая Стивена работала координатором в их парижском офисе. Он позвонил ей не откладывая.
— Симона? Это Стивен Данбар, из Лондона.
— Стивен! Как здорово, сто лет не виделись. Как ты?
После обмена любезностями Стивен поинтересовался, может ли быть в Нданге очаг геморрагической лихорадки.
— Нет, не думаю, — ответила Симона. — Погоди минутку…
Ожидая ее ответа, Стивен смотрел в окно своей квартиры. Было солнечно, но с запада надвигались черные тучи.
— Нет, — раздался наконец в трубке более уверенный голос девушки. — В настоящий момент нет никаких сообщений о геморрагических лихорадках в Нданге и прилежащих странах.
Стивен улыбнулся, услышав слово «геморрагический», произнесенное с французским акцентом.
— Спасибо, Симона, — сказал он. — Я очень тебе признателен.
— Так когда мы увидимся в Париже?
— Скоро, я думаю. Пообедаем вместе.
Глава 3
Прибыв в Министерство иностранных дел за десять минут до начала встречи, Стивен обнаружил, что в зале собралось уже более полусотни человек. Некоторых он знал, других видел впервые. Один из знакомых был Фред Каммингс, консультант-микробиолог, прикрепленный к управлению по делам здравоохранения в Лондоне. Фред выделялся из толпы благодаря ярко-рыжей шевелюре и пристрастию к спортивным пиджакам кричащей расцветки.
— Много народу, — поздоровавшись, сказал Стивен.
— Люди из Портона хотят выступить сразу перед всеми, кто имеет отношение к этому делу, вместо того чтобы созывать ряд встреч с главами отделений здравоохранения и местными властями, — сказал Каммингс.
— Значит, им удалось определить, что это за вирус?
— Будем надеяться, — хмыкнул Каммингс. — Уж больно долго они с ним возятся. Ставлю пятерку, что это Эбола.
— Лихорадка Эбола на Олд-Кент-роуд — это серьезно, — сказал Стивен, проигнорировав пари.
— Кому ты рассказываешь, — улыбнулся Каммингс. — У меня маковой росинки во рту не было с тех пор, как приземлился этот чертов самолет.
Мужчина сановного вида — чиновник Министерства иностранных дел, решил Стивен — призвал к порядку, и гул голосов стих. На возвышение поднялись четыре человека и представились командой ученых из Портон-Даун. Их глава, доктор Клайв Фелпс, высокий угловатый мужчина с копной седых волос и всклокоченной бородой, занял место чиновника министерства перед микрофоном и дважды постучал по нему, прежде чем заговорить. Стивен лениво размышлял, как ему удается прятать свою бороду под хирургической маской.
— Добрый вечер, — начал Фелпс. — Я понимаю, что все присутствующие — не считая сотрудников Министерства иностранных дел, у которых имеются личные причины интересоваться информацией, — являются работниками здравоохранения, поэтому я не буду ходить вокруг да около. Это филовирус.
— Ну-ну, удивил, — пробормотал Каммингс. — «Дэйли Мэйл» твердит нам об этом уже несколько недель.
— Но, в противовес сообщениям в прессе и слухам, это не Эбола, — продолжал Фелпс.
— Значит, Марбург, — прошептал Каммингс. — Этих филовирусов всего два вида.
— И это не Марбургская лихорадка.
— Черт побери! — выдохнул Каммингс. — Как же тогда его можно назвать филовирусом? — спросил он громко, стараясь перекрыть гул голосов, вновь заполнивших помещение.
— По данным электронной микроскопии, вирус принадлежит к классу филовирусов, поскольку образует ветвящиеся нити длиной до четырнадцати тысяч нанометров. Другими словами, он выглядит как филовирус и вызывает геморрагическую лихорадку, подобную — если не сказать, идентичную — лихорадке Эбола. У больных появляется высокая температура, спазмы в желудке и рвота, а также профузные кровотечения практически отовсюду.
— Тогда почему вы говорите, что это не Эбола?
— Все четыре подтипа вируса Эбола, которые мы знаем и которые были описаны ранее, имеют диаметр, равный восьмидесяти нанометрам. Диаметр нового вируса составляет сто двадцать нанометров.
