мочи с рынка. И был таков.
* * *
После этого дня мы с Заком долго не ходили на рынок, неудивительно. Ведь нас надолго запомнили. Передав книгу Шламу, тот был очень доволен и разрешил нам хорошо кушать, отдыхать и не высовываться из хлева две недели. Мы бы на седьмом небе от счастья. Кушали от пуза, спали дольше всех и, самое главное, нас никто не бил. Как вдруг в ночь конца второго дня пришел Пес и,грубо разбудив меня ногой, сказал:
— Шлам ждёт.
И увидев то, что я не особо тороплюсь, тут же рявкнул:
— ЖИВО!
После его окрика я буквально в прыжке оказался у входа в опочивальню Шлама. Пёс толкнул меня в спину, и я упал на пол. Закрыв за нами дверь, Пёс с уважением сказал:
— Вот и он, господин, тот, кто ее к нам принес.
Подняв голову, я увидел перекошенное от злости лицо Шлама. Перед ним на деревянном столе сияла книга, которую я для него принёс. Рядом с ним невозмутимо стоял Кнут, его лицо как обычно не выражало ни одной эмоции. Пес же, наоборот, как всегда, скалился. Мне было непонятно, что от меня хотят, но я не решался заговорить первым. Тишина, темнота и мягкое голубоватое сияние книги. Наконец Шлам приказал:
— Встань, щенок и иди сюда, — его голос был груб, но в то же время измучен.
— Кнут, подними книгу, — приказал главарь.
Кнут подошёл к книге и с огромным усилием смог поднять ее и через пару секунд положил ее обратно.
— Даже Кнут, сильнейший из банды, не может нести книгу, как же ты, тупое убожество, смог донести ее?
Я молчал, точнее просто не понимал, что вообще тут происходит. Но потом вспомнил, как один мужик на рынке за пять серебряных знаков тоже еле-еле поднял книгу, но не смог ее открыть. А ведь и правда, я вообще не помню, что произошло после того, как я схватил книгу. Я так сильно хотел доставить ее сюда, что пришел в себя лишь после того, как положил ее на этот стол. Зак вернулся лишь спустя пару часов после этого. И как бы я ни напрягал память, я не мог вспомнить и момента, как я бежал с ней.
— Отвечай, дерьмо, когда старший вопрос задаёт! — вернул меня на место Пёс.
— Я не знаю, — ответил честно.
— Ничего страшного, такое бывает, тебя никто не будет ругать, если ты покажешь мне, как её открыть, — спокойно и даже как-то могильно сказал Шлам.
— Но я… — хотел я возразить, но был перебит гневным рыком Шлама:
— Я СКАЗАЛ, ОТКРОЙ ЕЁ ИЛИ СДОХНЕШЬ!
Я на трясущихся от страха ногах подошёл и положил руку на книгу. Её тёплый переплёт грел руку. Я спокойно потянул жёсткую оплетку книги и открыл её. На первой странице была надпись: «Приветствую, солд, Сол принял тебя, прими и ты его». Мой мир перевернулся кверх ногами. Я сильно ударился затылком обо что-то, повернулся и увидел пол. Чьи-то руки подняли меня и вышвырнули за дверь. Ползком добрался до своего топчана и вырубился.
В комнате Шлама осталось три человека. Книга так и осталась открыта на первой странице, но как они ни вглядывались в пустую страницу, ничего прочесть не смогли. Перелистывали страницы дальше, но древняя магия лишь насмехалась над глупцами, решившими изучить писание Сола. Вскоре книга сама закрылась и лишь её мерное сияние и удивлённые лица главарей банды говорили о том, что в этой комнате что-то произошло.
— Всем молчать, до тех пор, пока я не разберусь, да и посмотри за этим щенком. Пес — это вообще-то тебя касается!
— Понял, шеф, присмотрим.
Глава 3
Глава 3
Мох нервничал. Он не любил, когда происходит что-то неожиданное. Всё должно идти по плану, если плана нет, дел тоже нет. Так он считал. Каждый член его банды всегда придерживался чётких действий. Своевременно подстричь куст барышника, вовремя замочить в настойке марганца корни гнильника. Снять с сушильных козырьков семена наркотина. Точная фасовка в мешочки тех или иных специй, обработанных пыльцой мака. Все взвешено точно в граммах. Покупатели тоже точные и проверенные. Вот это любил Мох. Его пропитанные дурманом мозги были не способны мыслить критически. Только работа по алгоритму и заданному плану. Как сегодня вдруг один из его важных клиентов просил продать до жути дорогой и редкий товар какому-то незнакомцу с прозвищем Сильвер. Мох, конечно, начал отпираться, типа так дела не делаются, но ему заявили, что клиент настойчив и если он не назначит время и место сделки, таинственный покупатель придёт в его гадюшник и заберёт все силой.
Ворочая разговор так и этак, пришлось согласиться и в надежде на отказ покупателя, назначить встречу в самом мерзком и опасном месте города, а именно, среди приютов дольщиков. Дольщики — это самые мерзкие создания, которые когда-то тоже были людьми, Сол не благословил их своей силой, но их жажда магии была столь велика, что они в обмен на временную силу продали душу какому то мерзкому Лунному божку. А тот забрал у них все, что захотел, кого-то сделал разлагающимся заживо, у кого-то забрал руки, а взамен дал им куриные лапы. Ближайшее сравнение, на кого походили дольщики — это мутанты. Больные, злые, умирающие, гниющие мутанты. Их не истребили законники только потому, что большая часть этих бывших людей когда-то были уважаемыми гражданами Ливца, ведь откуда простому человеку найти такие запретные знания. Дольщики жили не больше пары месяцев и ненавидели весь мир, что так жестоко с ними обошёлся, и служили напоминанием другим людям, что нельзя лезть во тьму, в Лунную магию. Что люди должны служить лишь истинной церкви. Церкви святого Солнца. Жрецы церкви Солнца пользовались высокой популярностью во всей империи.
Стояла ночь, моросил дождь. Луна ещё не появилась, она в этом году стала какая-то капризная, бывало, не светила ночами несколько недель. Мох слышал шипение какой-то твари в темноте. Его два охранника дрожали как молодые девчонки. Единственное, почему Мох был не тронут, так это то, что он продавал дольщикам наркоту, которая временно глушила их боль.
— Да на, подавись, грязная тварь! — крикнул Мох и кинул в сторону шипящих звуков мешочек с пыльцой мака.
После этого шипение в тёмном, ночном переулке прекратилось. Вдруг
