лучше, — резюмирую я, приподнимаясь на подушках и занимая сидячее положение.
Чувствую я себя действительно намного лучше. Правда вид оставляет желать лучшего — синяки местами уже желтеют, местами где-то ещё сине-бордовые.
— Может стоило приехать на осмотр к Вам в клинику? После рабочего дня ещё выезжать на дом…,- сочувственно произношу, чувствуя неловкость от такого внимания к моей персоне.
— Повторю ранее сказанное Вами, — после тяжёлого вздоха, произносит Камила. — Если Вы хоть немного знаете Кутерина, то понимаете, что он не позволит этого. К тому же я делаю этого не за бесплатно.
— Оу, — только и могу выполнить из себя это сочетание букв.
Камила продолжает заниматься осмотром, а я погружаюсь в свои непроизвольно возникшие мысли, отвечая на ее вопросы автоматом.
Мысли словно рой чертовых мух жжужат, когда я смотрю на эту красивую и статную женщину.
Артём и Камила. Что их связывает? Есть ли у них совместное прошлое? Кого она мне так напоминает? Он уехал в этот город ничего не сказав из-за нее? Почему он решил расширить свой бизнес здесь? Тоже из-за нее? Но, у нее обручальное кольцо? Они просто спят вместе?
— Кира, какого черта! Что за бредовые мысли! — бормочю сама на себя, уткнувшись в притянутое одеяло.
Идея о том, что у Артёма с Камилой может быть хоть какой-то грамм совместного прошлого неприятно играет на нервах и задевает, что-то спрятанное внутри, на затворках чего-то ещё мне непонятного.
Раздается стук в дверь.
— Заходи, — непроизвольно бурчу ещё находясь под воздействием своих мыслей, не успевая сделать беззаботный вид и голос.
Я знаю, что в комнату сейчас войдёт Кутерин, но все равно не успеваю спрятать свой хмурый вид.
Кутерин заходит, как всегда после, перед и в течение своего рабочего дня. Его рабочий день — это просто его сплошной обычный день.
Его клуб — это детище, которое фукционирует на основе выверенного механизма и проверенных людей.
Артём в девяносто процентов случаев надевает на работу костюм и рубашку. Иногда с галстуком, иногда без. Сегодня без. И две верхние пуговицы его белоснежной рубашки так чертовски привлекательно растегнуты. Черный пиджак идеально сидит на его накаченных плечах, а черные брюки облегают его спортивные бедра.
Кутерин никогда не был качком. Его тело — это тело бойца. Одни сплошные мышцы и кубики.
Отворачиваю от него лицо, делая вид, что смотрю в окно, перед этим замечаю, как он приветствует Камилу кивком головы.
— На сегодня осмотр окончен, — вскоре произносит Камила. — Продолжайте пить выписанные лекарства. Можно уже прогулки, но не долгие. Ничего тяжёлого, никаких чрезмерных физических нагрузок. На следующей неделе необходимо приехать в клинику для ренгена.
— Большое спасибо, — сердечно благодарю ее.
— Тебя проводят, — произносит “гостеприимный” Кутерин, любезно указывая Камиле на дверь из спальни.
Камила закатывает глаза, кивает мне на прощание и покидает комнату.
Кутерин закрывает за ней дверь и неторопливо подходит к изножью кровати, пристально наблюдая за мной.
— Ты можешь быть немного более любезным с человеком, которого ты выдернул после рабочего дня, — недовольно бурчу я, хотя должна быть благодарна ему за всю оказанную помощь.
— Она получила за это хорошее вознаграждение, — молчит он в ответ, скрещивая на груди свои руки. — Лучше ответь мне, чего ты такая хмурая?
— Ничего, — смиренно выдыхаю я, понимаю всё сумасшествие своих мыслей.
— Кира, — звучит, как предупреждение.
— Это она? Ты из-за Камилы приехал в этот город?
— Не понял, — и реально по сведенным вместе бровям Кутерина, я понимаю, что он действительно не понял.
— Женщина, а именно Камила, стала причиной того, что ты уехал в другой город, ничего никому не сказав?
— Причем здесь вообще Камила? — его голос сквозит искренним непониманием.
— Блин, Кутерин..- начинаю раздражаться. — В твоём окружении редко бывают женщины, которые с тобой никак не связаны прошлым. Постельным прошлым.
Мгновение спустя на лице Кутерина появляется понимание моих претензий.
— Что? Камила? — недовольным басом возмущается Артём. — Ты там своим сотрясением все себе отбила? Я переехал сюда из-за бизнеса. И вообще, ты так говоришь словно я ходячий плейбой. У меня несколько лет была одна единственная официальная девушка.
— Вот именно… официальная, — издевательски приподнимаю левую бровь на сколько могу.
И тут меня прошибает осознание.
— Официальная…, - бормочу я. — Соня. Так вот кого напоминает мне Камила.
— О, всё-таки не все отшибла мозги, — издевается Кутерин.
Соня Усманова. Единственная официальная девушка Кутерина. Они ровесники. В общей сложности они провстречались лет пять. Расстались они, кажется, года четыре назад. Причины мне не известны. Но, Усманова очень красивая девушка. Я бы даже сказала, девушка модельной внешности, с черными длинными волосами, смуглой кожей, карими глазами, пухлыми губами, высокими скулами и идеальными чертами лица.
— Камила старшая сестра Сони, — подводит итог Артём. — Она живёт уже здесь несколько лет. И она единственный врач, которому я мог довериться.
— Прости и спасибо, — чертовски неловко и стыдно.
— Не привыкать. Как всегда дурная. — выдыхает Кутерин. — Больше не страдай хернёй. Я на работу. Через несколько часов вернусь.
На этих словах он вышел из комнаты, оставляя меня позорно прятаться под одеялом от смущения.
Мы сидим с Кутериным за столом. Друг напротив друга. И вроде бы как завтракаем, но у меня ощущение, что я сижу на бизнес встрече.
Оба одеты в домашнюю одежду: он — в спортивные штаны и футболку, я — в пижамные штаны и большой лонгслив.
— Как ты хочешь поступить с Петровым? — звучит вопрос от Артёма, прежде, чем он отпивает кофе из своей кружки.
— Ты хочешь получить фирму родителей обратно себе? — поясняет мне Артём, видя мой непонимающий взгляд. — Или ты хочешь просто уничтожить его?
Звучат вопросы, на которые, на самом деле, я не знаю ответа.
Что мне хочется сделать со своим бывшим женихом за то, что он сделал со мной?
Думая о фирме родителей, я вспоминаю маму и папу. И понимаю, что они бы убили его за то, как он поступил со мной. Они готовы были бы отдать все, лишь бы он испытал всю ту боль, что испытала я.
Потом вспоминаю о дяде Вове. Он бы тоже сделал все, чтобы Паша страдал.
Потом. Потом я смотрю на Артёма. И я знаю, что Паше лучше самому себя зарыть где-нибудь глубоко в земле, прежде чем его найдет Артём.
— Хочу заставить его страдать и потерять все, что он имеет, — даю ответ, который включает много аспектов мести.
На губах Артёма появляется удовлетворительная ухмылка.
— Примешь мою помощь в этом деле? Помощь на любых моих условиях?
Артём произносит эти вопросы с долей осторожности, но я не боюсь, потому
