— Тиш — Патриша.
— Сколько времени вы были...
— Полтора года. И затем она.., просто исчезла. Я не ожидал этого. Я хочу сказать, что работал как мог, задания были опасными, но теперь все кончилось и я остался один, а не она. Я никогда не думал... — Он снова замолчал. Пэм посмотрела на него в сумрачном свете салона, увидела шрамы, которых не заметила раньше, и подумала об их происхождении. Впрочем, это не имело значения. Она положила щеку ему на голову. Сейчас он был бы отцом. Он мог бы быть кем угодно.
— Никому.
— Не знаю, — прошептал он.
— Спасибо. — Келли удивленно поднял голову. — Я никогда не слышала от мужчины ничего более приятного.
— Неужели ты не понимаешь? — удивилась Пэм. — А вот Тиш поняла бы. Ты позволил мне занять ее место. А может быть, это она позволила. Она любила тебя, Джон. Очень любила. И все еще любит. Спасибо, что ты позволил помочь тебе.
По его щекам снова потекли слезы, и Пэм опять прижала к груди его голову, укачивая этого сильного мужчину, словно ребенка. Прошло десять минут, хотя ни один из них не смотрел на часы. Когда его тело перестало дрожать, он поцеловал ее в знак благодарности, и этот поцелуй тут же превратился в жар новой страсти. Пэм легла на спину, позволив ему взять инициативу на себя, потому что теперь он снова превратился в мужчину, сильного духом. Ее вознаграждение соответствовало той щедрости, которой она одарила его, и на этот раз ее стоны заглушили раскаты грома. Позже он заснул рядом с ней, и она поцеловала его небритую щеку. Лишь тогда хлынули ее слезы, завершая то чудо, которое принес этот день после того ужаса, с которого начался.
Глава 2Встречи
Келли проснулся в обычное время, за полчаса до восхода солнца, слыша крики чаек и увидев первое тусклое сияние на восточном горизонте. Сначала он в замешательстве посмотрел на тонкую руку, лежащую на его груди, но другие чувства и воспоминания за несколько секунд объяснили ему все, что произошло вчера. Он осторожно отодвинулся от девушки, накрыл ее одеялом — в салоне было по-утреннему холодно. Настало время заняться яхтой.
Келли включил электрический кофейник, затем натянул плавки и поднялся на верхнюю палубу. С удовлетворением он заметил, что вчера не забыл включить якорный огонь. Небо очистилось, и воздух после вчерашней грозы был прохладным. Келли прошел вперед и с удивлением заметил, что под напором ветра один из якорей немного сдвинулся. Он упрекнул себя за это, хотя особой опасности в том не было. Поверхность залива была спокойной, маслянисто-гладкой. Дул легкий бриз. Розово-оранжевый свет первых солнечных лучей окрасил далекий восточный берег, поросший лесом. В общем утро было великолепным, и он не мог припомнить, когда в последний раз видел такое. Затем он вспомнил, что все изменившее его жизнь не имело никакого отношения к погоде.
— Черт возьми, — прошептал он, глядя в сторону рассвета, еще не начавшегося по-настоящему. Келли чувствовал, что его тело онемело, и проделал несколько упражнений на растяжение, чтобы избавиться от жесткости в мышцах. Лишь теперь он понял, как хорошо чувствует себя без обычного утреннего похмелья, и еще больше времени прошло, прежде чем он вспомнил, сколько спал. Неужели целых девять часов? — подумал он. Неудивительно, что он чувствует себя так хорошо. За дело. Теперь он взялся за швабру и начал сгонять воду, скопившуюся на фиберглассовой палубе.
Услышав низкий приглушенный рокот морских дизелей, посмотрел на запад, пытаясь рассмотреть, откуда он доносится, но там поверхность моря растворилась в легком тумане, гонимом бризом, и он ничего не увидел. Пришлось подойти к панели управления на ходовом мостике и достать бинокль. Он направил его в сторону шума как раз в тот момент, когда ослепительный луч двенадцатидюймового прожектора сверкнул сквозь его морской 7 X 50. На мгновение Келли ослепило, но тут же прожектор погас, и голос, усиленный громкоговорителем, пронесся над морской поверхностью:
— Извини, Келли. Я не знал, что это ты. — Через пару минут знакомый силуэт патрульного катера береговой охраны приблизился к яхте. Келли поспешил к левому борту, чтобы опустить резиновые кранцы.
— Ты пытаешься убить меня или как? — спросил Келли дружеским тоном.
— Извини. — Главный старшина Мануэль Ореза, «Португалец», ступил с одного планшира на другой с привычной легкостью. Он махнул рукой в сторону кранцев. — Обижаешь?
— Плохое поведение на море, не иначе, — продолжал Келли, подходя к гостю.
— Я уже сказал об этом молодому матросу, — заверил его Ореза. — Доброе утро, Келли. — Он протянул руку, в которой был стайрофомовый стаканчик с кофе. Келли взял его и рассмеялся.
— Принимаю ваши извинения, сэр. — Ореза славился искусством приготовления кофе.
— Работали всю ночь. Устали как собаки, да еще у меня молодая команда, — устало объяснил старшина. Орезе было почти двадцать восемь, и возрастом он намного превосходил самого старшего матроса своей команды.
— Неприятности? — спросил Келли. Ореза кивнул, глядя на море.
— Да, пожалуй. Какой-то кретин в маленькой яхте, рассчитанной на дневное плавание, исчез после этого маленького шторма прошлым вечером, и теперь мы ищем его повсюду.
— Сорок узлов — скорость ветра. Это порядочный шквал, Португалец, — напомнил ему Келли. — Да и подул так неожиданно.
— Это верно. Мы все-таки спасли шесть яхт, исчезла только одна. Прошлым вечером ты не видел ничего необычного?
— Нет. Вышел из Балтимора около.., пожалуй, шестнадцати ноль ноль. Два с половиной часа, чтобы добраться до этой стоянки. Встал на якорь перед самым штормом. Видимость была очень плохой, когда мы спустились вниз.
— Мы, — заметил потягиваясь Ореза. Он подошел к штурвалу, снял с него намокший лифчик и бросил Келли. Выражение его лица было бесстрастным, но в глазах играли огоньки интереса. Он надеялся, что его друг нашел для себя кого-нибудь. Жизнь для него не была особенно легкой.
Келли вернул стакан обратно с бесстрастным выражением лица.
— Вслед за нами из порта вышел грузовой корабль, — продолжал он. — Итальянский флаг, контейнеровоз, загружен до половины, шел, должно быть, узлов под пятнадцать. Еще кто-нибудь выходил из порта?
— Да, это изрядно меня беспокоит, — кивнул Ореза с профессиональным раздражением. — Проклятые грузовики рвут полным ходом, не глядя вперед.
— Ну, разумеется, стоя на вахте перед рулевой рубкой, можно промокнуть. К тому же впередсмотрящие могли нарушить какое-нибудь профсоюзное правило, верно? Может быть, твоя пропавшая яхта просто попала ему под киль, — зловеще заметил Келли. Такое уже случалось не раз, даже в таком цивилизованном заливе, как Чесапикский.
— Может быть, — согласился Ореза, оглядывая горизонт. Он нахмурился, не веря такому предположению, и слишком устал, чтобы скрыть это. — Как бы то ни было, если увидишь маленькую яхту, рассчитанную на плавание днем, с оранжево-белым полосатым парусом, сообщи мне, ладно?
