Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Пудель громко тявкнул и очень выразительно посмотрел на Надежду – мол, напряги извилины!
И она вспомнила. На фотографии в соцсетях София Листьева читала книгу точно в такой же позе. Очень похожи были и лицо, и фигура, и наклон головы. Только статуя сидела на камне, а София – на пеньке, что куда удобнее.
– Да, Цезарь, – проговорила Надежда, – ты совершенно прав, эта статуя очень похожа на твою хозяйку. Или хозяйка на статую. Но это не значит, что можно так себя вести! Мы же договорились, что, если я возьму тебя на выставку, ты будешь меня слушаться!
Пудель смущенно тявкнул и виновато опустил глаза.
А Надежда еще раз взглянула на статую…
Следовало признать, что у Надежды Николаевны Лебедевой была одна не очень хорошая привычка. Если в метро или автобусе кто-нибудь рядом читал книгу, ей было трудно удержаться и не заглянуть в текст. Надежде всегда хотелось узнать, что читает человек, ведь говорят же: скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты.
Вот и сейчас она по привычке, из чистого любопытства, заглянула в книгу, которую держала в руках девушка.
Разумеется, Надежда Николаевна не думала, что на каменных страницах она прочтет отрывок детектива или часть философского трактата. Скорее всего, скульптор вообще оставил страницы пустыми. Однако там все же оказалось написано, точнее, высечено несколько слов: «Caesar non supra grammaticos».
– Цезарь не выше грамматиков, – раздался рядом женский голос.
– Что, простите? – произнесла Надежда, обернувшись.
Перед ней стояла маленькая старушка в аккуратном темном костюмчике с белой кружевной блузкой, похожая на героиню какого-нибудь довоенного фильма. Сходство усугублялось старомодной прической – тщательно завитыми седыми волосами.
– Вы же видели, что там написано, – проговорила старушка. – Так вот, это известное латинское изречение: «Цезарь не выше грамматиков».
– Цезарь? – переспросила Надежда Николаевна и покосилась на пуделя. – Вот еще почему ты заинтересовался этой статуей! А какой смысл вкладывается в это изречение?
– Смысл такой, что никакой статус, никакое высокое положение не избавляет человека от обязанности соблюдать грамматические правила, а в более широком понимании – соблюдать нормы культуры и нравственности. Кстати, очень актуальное и полезное в наше время изречение. Альбина Ивановна.
– Что? – удивилась Надежда.
– Это меня так зовут. Альбина Ивановна Пастухова. Я научный консультант галереи.
– А, ясно… а я – Надежда Николаевна. Я…
– Вы – спутница Антона Сергеевича.
– Ну, не в том смысле…
– Разумеется. Он славный человек и очень интересуется искусством.
– Да, я знаю. – Надежда посмотрела на нее понимающе. – Вчера мы, например, были в театре, и там у него тоже друзья…
Старушка ответила ей твердым взглядом, который Надежда Николаевна прочитала без труда: мол, я тут работаю научным консультантом и на все вопросы по выставке отвечу, а обсуждать других людей не буду, не мое это дело. Очевидно, старушка подумала, что Надежда ревнует Антона к хозяйке галереи. Да больно надо!..
Тем не менее для пользы дела Надежда Николаевна решила срочно сменить тему:
– Альбина Ивановна, вы извините, что я пришла на выставку с пуделем. Он ни за что не хотел оставаться дома…
– Да, это мне хорошо знакомо. Впрочем, на сегодняшней выставке собаки не могут ничего повредить. Статуи достаточно прочные. Вот в прошлом году у нас была выставка современного искусства… там один из экспонатов представлял собой груду старой обуви, и к нам на вернисаж пришла одна весьма влиятельная дама со своим чихуахуа. Песик соскочил у нее с рук и утащил одну туфельку. Да еще погрыз ее. Так автор пришел в бешенство – сказал, что его художественный замысел совершенно искажен, что испорченная туфелька была центральным элементом композиции, что она несла основную смысловую нагрузку, и восстановить инсталляцию невозможно…
– Да, трагедия, – усмехнулась Надежда.
– А как вы думаете! Пришлось выплачивать ему очень солидную компенсацию.
– Альбина Ивановна, а можно вас спросить…
– Конечно, я здесь для того и нахожусь.
– Эта статуя… кто был для нее моделью?
– А! Хороший вопрос. Вы знаете, что сегодня у нас выставка скульптура Цезаря Бианки…
– Опять Цезарь! – вполголоса проговорила Надежда, покосившись на пуделя, который приосанился и смотрел горделиво. Она только сейчас узнала имя скульптора, но предпочла в этом не признаваться.
– Цезарь Николаевич – замечательный скульптор и незаслуженно забытый. Он творил в конце девятнадцатого – начале двадцатого столетия и умер почти сразу после революции, в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Видимо, от свирепствовавшего тогда гриппа, так называемой испанки. Он оставил большое творческое наследие. Десятки скульптур малой и большой формы, несколько памятников известным людям… но большую часть своих скульптур он ваял с одной и той же модели – со своей возлюбленной Софии Амальфи…
– София… – как эхо, повторила Надежда. – И здесь София…
– София, как и сам Цезарь Николаевич, принадлежала к старинной итальянской семье, чьи предки перебрались в Россию в восемнадцатом веке, при Екатерине Второй. Так вот, из всех статуй, которые изваял Цезарь Бианки, самая известная – именно эта. Ее обычно называют «Читающая девушка», и эта статуя так понравилась публике, что Цезарю Николаевичу заказали несколько ее воспроизведений…
– Копий? – уточнила Надежда.
– Ну, это не совсем копии… Вот, допустим, кони Клодта, которых вы можете увидеть в самых разных городах Европы…
– Как? А я думала, что они стоят только на Аничковом мосту…
– Зря думали. Таких же коней по моделям Клодта изготовили и для Неаполя, и для Берлина, да и в Москве есть статуи, изготовленные по его эскизам. Так вот, эти кони – действительно копии, потому что их отливали по одному образцу. А все статуи «Читающая девушка» Цезарь Бианки ваял собственноручно, так что это не копии, а вполне равноценные авторские воспроизведения. Между ними есть разница, но несущественная. Главное же отличие в том, что первую статую Бианки делал с натуры, а остальные – по памяти, потому что София Амальфи в тысяча девятьсот восьмом году умерла от чахотки, как тогда называли туберкулез…
– И где сейчас находятся остальные статуи?
– Одна в особняке барона Толля на Фурштатской улице. Когда-то там располагалось общество друзей русской словесности, но после революции этот особняк сначала занял клуб моряков, а потом, после подавления Кронштадтского восстания, его отдали какой-то общественной организации. Что интересно, сейчас там располагается общество библиофилов, то есть любители словесности будто бы вернулись… Есть еще несколько вариантов этой статуи, но где они находятся, я точно не помню. Могу, конечно, разузнать, если вам интересно…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
