— Сам немного не ожидал, но что поделать. Итак, — Вэйланд касается моего виска.
Из головы исходит едва заметный туман, который обретает картинку. В ней виднеется шкатулка.
— Покажи время, когда к шкатулке кто-то прикоснулся.
Я немного удивляюсь, но не подаю виду. Начинаю вспоминать, как Брик подходит к шкатулке и ковыряет ее. Но изображение показывает совсем другое! Та же ночь, то же помещение, но к шкатулке приближается не Брик, а незнакомая женщина лет сорока. Та самая служанка! Она взламывает шкатулку и берет драгоценности. Точно так же, как это делал Брик.
— А... — начинаю я, и картинка сбивается.
— Тс-с, просто покажи вчерашнюю ночь, — говорит Вэйланд холодным голосом, от которого у меня мурашки по коже.
— Ну вот! — вставляет Лиола. — Я же говорила, что это служанка.
Женщина стоит по другую сторону от Кроудлера и посматривает на изображение из-за его плеча. Я вновь концентрируюсь, но становится хуже.
Я же могу сказать, что это не служанка, но я помню, какие две фразы я могу говорить. Вдруг это проверка? Я же не могу вот прямо сейчас оплошать. Но и женщина не виновата.
— Да, действительно, подтвердилось, что это была служанка, — отвечает спокойно Вэйланд. — Госпожа Лиола, а скажите, пожалуйста, кто-то помимо слуг был в ночное время у вас в доме в час ночи?
Лиола густо краснеет.
— Как это кто? Я одна была. Вы разве не видите по видению? — она кивает на туман с картинкой. — Я в это время вышла перекусить и выпить воды.
Лиола дергает край ворота, а затем опускает руку к груди. Но Вэйланд хоть и смотрит на ее действия, но по его выдержке не скажешь, что он ведется.
— Ваша служанка Люси – насколько я помню, ее именно так зовут – приступила к работе сегодня утром. Всю ночь она была со своим мужем, — говорит Вэйланд. — Собственно, он уже все подтвердил сегодня в участке.
— Ну правильно. Он, конечно, будет покрывать свою жену, — возмущенно вскидывает руки Лиола.
— События, произошедшие на записи, случились ночью, — продолжает Вэйланд.
Лиола переводит взгляд на меня.
То есть она вообще не хочет признаваться, что была ночью с мужчиной?
— Значит, она ночью и пришла, — неуверенно говорит женщина. — Возможно, у вас кукла барахлит.
А вот сейчас обидно. У меня тут и так мужчина с внешностью идеала и самомнением непризнанного гения, а мне еще и выжить надо в чужом мире!
— Госпожа Леандер, прошу оплату за мою работу, — Вэйланд будто пропускает мимо ушей ее тираду.
Лиола фыркает. Ее рука касается декольте, когда она смотрит ему в глаза, но тут же отстраняется.
— Мы могли бы договориться по-другому.
— Госпожа Леандер, — вновь повторяет Вэйланд. — Мои услуги дорогие. Вы меня вызывали конкретно для того, чтобы я нашел того, кто ворует у вас драгоценности.
Он выдерживает паузу, а Лиола одергивается. Она же знает, кто это сделал. Уже не отвертится, как бы ни хотела.
— Ладно, — она отходит к шкафу и достает оттуда мешочек. — Прошу, лорд Кроудлер, надеюсь, что в следующий раз мы встретимся при других обстоятельствах.
Ох, ничего себе. Вот это мы заработали. Я не свожу взгляда с мешочка, который Вэйланд прячет в кармане своего камзола.
— Всего доброго, госпожа Леандер, — говорит он.
Глава 5
Жуткое место, однако, эти участки стражи. Здание участка, в котором я повстречала Кроудлера, было огромным и красивым, но сейчас мы подъехали к маленькому, темному и неприметному домику.
Мне приходится поспевать за Вэйландом с его широким шагом. Юбка путается каждый раз, и мне приходится поддерживать ее. Благо идти не так далеко. Участок здесь небольшой.
— Добрый день, я хочу внести залог за Франциску Орун, — говорит Вэйланд и достает мешочек, который дала ему Лиола.
На стол перед пареньком падает несколько золотых монет. Судя по глазам парня, он такие деньги впервые видит так близко.
— Да, конечно, — тянет молодой стражник, сидящий за столом. — А кто вносит?
— Вэйланд Кроудлер, — холодно говорит он.
— Хорошо, — тянет парень и достает исписанную бумажку. — Франциска Орун была задержана по подозрению за кражу у своей хозяйки – госпожи Леандер. Драгоценности на сумму...
— Госпожа Орун не виновата. Оформляйте залог. Я поручусь за нее, — говорит Вэйланд.
Ха, так вот что происходит. Оказывается, он взял денег у Лиолы, чтобы отпустили ее служанку. Интересно. А мое дело тогда почему не хочет взять? А, ну да. За меня же некому заплатить.
В общем, все понятно. И просто. Мне нужно начать зарабатывать деньги в десяти шагах от Кроудлера! Отличный план и простой как пять копеек. Проще зарабатывать с ним – вон сколько ему платят. Стать его помощником, который будет удивляться каждый раз: а как вы раскрыли это, сэр!
Вскоре из соседней двери выходит женщина. В ней я едва узнаю служанку, которая была в доме Лиолы.
Под ее усталыми глазами лежат тени, а сама она сжимает темное платье. Она с ужасом посматривает на всех нас. Ее взгляд задерживается на мне. Я улавливаю удивление.
— Господин внес за вас залог, — сообщает стражник ей.
Женщина недоуменно смотрит на него. В ее глазах застывают слезы. Она чуть ли не кидается на колени.
— Благодарю вас, лорд Кроудлер.
Но даже в такой ситуации этот айсберг никак не реагирует. Я опускаю взгляд на его руку, замечая небольшое белое пятно. Оно у него было до этого или нет? Просто этот участок кожи так похож на кукольное покрытие, как у меня.
— Я подам рекомендательное письмо своему знакомому, — спокойно говорит Вэйланд. — Он сможет принять вас на работу. Ожидайте.
Не дожидаясь ответа изумленной женщины, лорд Кроудлер разворачивается и направляется к выходу.
Я слегка замираю, но тут же устремляюсь за ним.
Мы возвращаемся в карету. Все же есть в нем хоть что-то хорошее, раз выручил женщину из тюрьмы.
Хуже всего в этой ситуации не мое положение, а то, что мой живот вновь подает позывы. Но к этому снобу на хромой кобыле не подъедешь. Ну, понять его можно. Ему такой подарочек и подавно не нужен.
И Вэйланд такой черствый, как сухарь, оставленный на столе на месяц. Неужели у него ни капли сочувствия? Хотя должен ли он сочувствовать? Все люди всегда сами по себе.
— Я в последнюю очередь буду заниматься вашим делом, — спокойно говорит он, поглядывая в окно. — Вы должны быть тише воды и ниже травы. Если мне понадобится куда-нибудь уйти, то вы останетесь дома в одиночестве.
— Даже несмотря на мою проблему?
