его нельзя.
В полнейшем шоке я сел на пол. Виджая присела рядом и начала считать на пальцах:
— Двадцать месяцев в одну сторону — это без малого два года… Шестьдесят месяцев на Оорте — это ещё пять лет… Двадцать месяцев обратно… Это сколько всего? Больше восьми лет?
— Прекрати, Виджая! Никакого Оорта не будет. Мы развернём корабль. Даже если мы туда прилетим, то запросим полёт обратно первым же грузовиком.
— Это больше трёх лет только на дорогу, — согнула пальцы Виджая.
— Капитан, когда следующая остановка? — крикнул я.
— Увы, но между Талыми Водами и пунктом назначения больше нет баз, — виновато ответила капитан.
— Виджая, куда мы вообще летим? Что это за база?
— Китайцы строят огромную, самую отдалённую базу на границе облака Оорта для полётов в дальний космос.
— Виджая, мы ведь не сдадимся? Нам срочно нужен план.
* * *
Мы переместились в каюту подальше от динамиков.
— Сообщение Чену: «Хьюстон, у нас проблемы. Я не успел сойти с корабля, а капитан тайком направила корабль на базу Оорта. Говорит, что включился автопилот, но я уверен, что она испугалась моих подозрений в убийстве Бориса Дудки и решила запереть меня на корабле, чтобы я своим расследованием не сорвал миссию. Возможно она получила инструкцию от ваших. Чен, ты должен остановить этот полёт, чтобы не произошёл конфликт между нашими юрисдикциями. Заставь капитана развернуть Лобстер на Талые Воды, пока он не разогнался, иначе я сообщу своим в Центропу, что меня взяли в заложники. Я говорю с тобой первым по дружбе, чтобы китайская сторона исправила ошибку и не вляпалась в международный скандал».
Без сил я лёг на койку и стал ждать ответа. Виджая, услышав моё сообщение, спросила:
— А почему ты думаешь, что Бориса убили?
— На самом деле я так не думаю, ведь тело Бориса я так и не осмотрел. Хотя у нашего офиса в Центропе есть некоторые подозрения. Просто я хотел напугать капитана, чтобы она скорее открыла твою капсулу, ведь я умирал.
Виджая замолчала, о чём-то крепко задумавшись, а я задремал на целый час. Когда я проснулся, Виджая уже спала. Сообщение от Чена ещё не пришло, это понятно — ищут решение, но почему Кларисса меня игнорирует?
— Сообщение Клариссе: «Милая, что случилось? Я начинаю беспокоиться за тебя! Надеюсь после моего прощального сообщения с тобой ничего не случилось. Пожалуйста, ответь, ты меня пугаешь! Прости меня пожалуйста, я очень тебя люблю».
— Что с твоей девушкой? — Виджая потирала сонные глаза.
— Перед тем, как потерять сознание, я успел попрощаться с ней — не верил, что выживу. И она с тех пор не отвечает.
— Ты боишься, что она, как я, способна покончить с собой?
— Она на такое не способна! — я ухмыльнулся, но сердце ёкнуло.
— Может быть ей стало плохо, и её увезли в больницу?
— Да, это бы объяснило её молчание, ведь у неё слабое здоровье.
— С ней был кто-то рядом, родители или любовники?
— Какие ещё любовники?
— Ах, да, забыла. Ты запрещал ей иметь любовников?
— Нам не нужно запрещать, это не ограничение.
— В смысле? Отказ от секса — это ограничение. Сколько вы не виделись?
— Пять лет.
— Любить одного — это значит не любить всех, а свободные люди способны дарить и получать любовь от многих. Общество от этого только выигрывает.
— Как бы тебе объяснить… Это другая любовь. Нельзя любить всех. Настоящая любовь — это посвящение себя. Есть ценности, которые стоят слишком дорого, и заплатить за них можно только собой.
— А какую пользу это приносит?
— Веру. Без посвящения себя конкретному человеку нельзя заслужить его доверие. А без доверия жить страшно. Мы с Клариссой посвятили себя друг другу, и это открыло возможность безусловного доверия между нами. Это как любовь к родителям, только родители не вечны, поэтому человек подсознательно ищет партнёра, чтобы внутренний источник безусловной любви не пересох, и вместе с ним не пересохла человечность. Поэтому любовь не запрещает, а наоборот реализует в человеке возможность в кого-то верить по-настоящему. Вот ты можешь на кого-то положиться полностью?
— Я никогда не могла положиться на маму. Мы вообще с ней поругались. Да и на Бориса тоже… Хотя ради Бориса я была готова на всё, даже на это путешествие, — она засмеялась, — это можно назвать любовью?
— Значит сбежать на самый конец Солнечной Системы хотел Борис, а не ты?
— Ну, да…
— У него были любовницы?
— У него их было много, так много — как после грибов!
— Правильно говорить — «как грибов после дождя».
— Даже на этом рейсе была!
— А он тебе разрешал иметь любовников?
— Я сама не хотела.
— Всё понятно. Он потащил тебя на край света, потому что ему нужен был спутник, которому может довериться, при этом не давая ничего взамен. Ты его любила, а он тебя использовал.
— Если бы он меня не любил, то зачем устроил меня на этот корабль? Это стоило ему огромных усилий!
— У него рейтинг 100: во-первых, он может быть поручителем, во-вторых, он много раз был в космосе и как никто другой знает, насколько тяжело жить вдали от Земли без преданного человека. Виджая, такие люди, как ты, особенно в вашем поколении — на вес золота, он старался не ради тебя, а ради себя, чтобы у него под боком был любящий человек, при этом сам он не собирался быть преданным тебе. Такие люди пользуются ошибкой в мировоззрении вашего поколения.
— Марик, детектив из тебя не очень. Ты не видишь главного — что общество развивается, и устаревшие ценности отмирают. Наше поколение уже не нуждается в преданности, в вере, в любви, мы такими категориями просто не мыслим, поэтому проблемы вашего поколения не распространяются на молодых.
— Если для тебя преданность не существует, почему ты потащилась на Оорт за Борисом?
— Край Солнечной Системы — это же так романтично! Это большое приключение!
— А чем ты объяснишь попытку самоубийства?
— Наверное я испугалась, ведь я ничего не знаю, не умею и была зависима от него.
— Потащилась за ним, потому что любила. Хотела убиться, потому что любила. Признайся самой себе, что ты стала диссидентом своего поколения, открыв в себе способность любить, а Борис это заметил и привязал к себе.
Виджая замолчала, а я спроецировал фотографии Клариссы на потолок своего спального отделения и начал их листать.
— А как вы с Клариссой нашли друг друга? — заметила проекцию Виджая.
— Я часто летал между российскими базами на пассажирских кораблях, где она служила инженером.
— И ты увидел в ней диссидента?
— Да, нам
