— Оставьте меня в покое!
Мегрэ приближался к центру города. Невероятно! Он никогда ничего подобного не видел. Пожалуй, это очень напоминало грозу, как ее любят показывать на экране. Перед вами уютная улица, освещенная солнцем. Внезапно появляется темное облако, наплыв, солнце прячется. Резкий ветер метет улицу, зеленоватый воздух прорезают молнии. Хлопают ставни вздымаются смерчи пыли, падают первые редкие и крупные капли.
И дождь, потоки дождя бегут по улицам, над которыми нависло трагически-черное небо…
Вот и город Конкарно менялся примерно с такой же быстротой. Статья в «Фар де Брест» явилась лишь отправной точкой, устные комментарии давно превзошли то, что было там напечатано.
К тому же было воскресенье. Никто не работал, и к малолитражке Жана Сервьера стала стекаться гуляющая публика. Возле машины пришлось поставить двух полицейских. Зеваки дежурили здесь часами, выслушивая пояснения и версии наиболее осведомленных граждан.
Когда Мегрэ возвратился в гостиницу, его поймал чрезвычайно взволнованный хозяин, белоснежный колпак которого съехал на затылок. Он схватил Мегрэ за рукав:
— Послушайте, комиссар!.. Нам нужно поговорить… Так продолжаться не может…
— Прежде всего дайте мне завтрак.
— Но…
Обозленный Мегрэ уселся за стол и крикнул:
— Бутылку пива!.. А где мой инспектор?
— Ушел. Кажется, его пригласил к себе господин мэр…
Опять звонили из Парижа. Какая-то газета заказала две комнаты: для репортера и для фотографа.
— Где доктор?
— Наверху. Он просил не пускать к себе никого.
— А мосье Ле-Поммерэ?
— Только что ушел…
Мегрэ внимательно осмотрел кафе — желтого пса не было. Какие-то молодые люди с цветами в бутоньерках и густо напомаженными волосами сидели за столиками. Перед ними стояли бутылки с лимонадом, но они его не пили, так как пришли сюда не за этим. Они пришли наблюдать, и собственное мужество им чрезвычайно нравилось.
— Пойди сюда, Эмма…
Между комиссаром и официанткой возникла необъяснимая симпатия. Эмма подошла и присела к столу.
— Ты уверена, что доктор не выходил ночью?
— Не знаю… Я не была у него в комнате…
— Как ты думаешь, он мог отлучиться незаметно?
— Нет, не думаю… Он так перепуган… Утром он заставил меня запереть дверь, выходящую на набережную.
— А что это за желтая собака? Почему она тебя знает?
— Не знаю. Я никогда раньше ее не видела. Этот пес появляется и исчезает, не представляю, кто его кормит.
— Давно он исчез?
— Я не обратила внимания. - Быстро вошел инспектор Леруа.
— Вам известно, господин комиссар, что мэр в бешенстве? Как-никак, он фигура! Он сообщил мне, что его кузен — хранитель государственной печати. Мэр разъярен, он говорит, что мы толчем воду в ступе, вообще теряем время даром и заражаем город излишней паникой. Он просит арестовать кого-нибудь, все равно кого, лишь бы успокоить население. Я обещал ему поговорить с вами… Он повторил дважды, что наша карьера на волоске…
Мегрэ неторопливо прочищал свою трубку.
— Что вы думаете предпринять?
— Ровно ничего.
— Но все же…
— Как вы еще молоды, Леруа!.. Скажите лучше, вы сняли отпечатки пальцев, найденные на вилле доктора?
— Конечно. Все отослано в лабораторию: стаканы, консервные банки, нож.. Я даже сделал гипсовые муляжи следов человека и собаки… Это было нелегко — здешний гипс никуда не годится. Что мы теперь будем делать, шеф?
Не отвечая, Мегрэ вытащил из кармана записную книжку. Окончательно сбитый с толку, Леруа прочел:
Эрнест Мишу, он же доктор. Сын мелкого промышленника из департамента Сены-и-Уазы, который однажды был избран депутатом, но вскоре обанкротился и умер. Мать — интриганка. Пробовала совместно с сыном организовать спекуляцию земельными участками на южном побережье. Потерпела полную неудачу. Возобновила свои попытки в Конкарно. Используя имя покойного, создала акционерное общество, хотя наличного капитала не внесла. Сейчас стремится отнести расходы по благоустройству своих земельных угодий за счет города или департамента.
Эрнест Мишу был женат, но развелся. Его бывшая жена сейчас замужем за нотариусом в Лилле.
Типичный дегенерат, почти некредитоспособен. Инспектор посмотрел на комиссара, точно хотел спросить: «Ну и что?»
Мегрэ дал ему прочесть дальше.
Ив Ле-Поммерэ. Из старинной буржуазной семьи.
Брат Ива, Артюр, — владелец крупнейшей в Конкарно фабрики консервной тары. Сам Ив никогда не работал, он был красавчиком и баловнем семьи. Уже давно растратил в Париже большую часть наследства. Когда у него осталось всего двадцать тысяч годового дохода, он осел в Конкарно, где стал одним из самых уважаемых граждан, хотя сам чистит себе обувь. Прославился своими многочисленными похождениями с работницами. Несколько скандалов удалось замять. Знаменитый охотник, его приглашают во все окрестные замки. Все еще красив. Используя свои прежние связи, добился назначения вице-консулом Дании. Домогается ордена Почетного легиона. Делает долги, а затем выпрашивает деньги у брата.
Жан Сервьер (псевдоним Жана Гойяра). Родился в департаменте Морбиан. Много лет был журналистом в Париже и администратором маленьких театров. Получил небольшое наследство и поселился в Конкарно. Женат на билетерше, своей старой любовнице. Принят в буржуазных домах, кутить ездит в Нант или Брест. Кормится не столько журналистской работой, сколько своей маленькой рентой, но с гордостью именует себя литератором. Награжден пальмовой ветвью академии.
— Ничего не понимаю… — пробормотал инспектор.
— Еще бы!.. А ну, дайте мне ваши записи!
— Но откуда вы знаете, что я…
— Давайте, давайте!..
Записная книжка у комиссара была дешевая, в клеенчатом переплете и с бумагой в клетку. Зато блокнот инспектора был роскошный, с перекидными листками на стальной спирали. Со снисходительным, отеческим видом Мегрэ принялся читать:
1. Линия Мостагэна. Пуля, настигшая виноторговца, без сомнения, предназначалась другому лицу. Нельзя было предвидеть, что Мостагэн остановится на пороге нежилого дома, где было назначено свидание человеку, против которого замышлялось убийство и который не явился или явился с опозданием.
Возможно, что основной целью убийцы было запугать население. Он превосходно знает Конкарно. (Допущена ошибка — не произведен анализ пепла, найденного в коридоре за дверью.)
2. Линия отравленного перно. Зимой кафе гостиницы «Адмирал» пустует, во всяком случае днем. Человек, знающий это, вполне мог войти в кафе и всыпать в бутылки яд. Отравлены две бутылки, следовательно, имелись в виду любители перно и кальвадоса. (Впрочем, доктор своевременно обнаружил в вине маленькие белые зернышки.)
