животе. Мои руки приятно дрожат, на них будто до сих пор остались поцелуи Орхана. Когда я умываюсь, прищурив веки, передо мной снова появляется этот мужчина, я помню каждую черточку его лица.
Освежившись, выхожу из ванной и замечаю удивленную Алку в коридоре. Она держит большую охапку васильков.
— Для тебя, Марика, курьер привез, — сообщает подруга. — Неужели Артур решил соригинальничать? Обычно розы дарил или орхидеи. Поссорились опять, да?
«Это не Артур» — эхом отзывается мое сердце.
Выхватываю у Алки букет и, вскружившись как в танце, глубоко вдыхаю совсем легкий, сладковатый аромат с капелькой горчинки. И словно возвращаюсь в лето.
— Да что с тобой? — недоумевает подруга, следуя по пятам.
— Мне хо-ро-шо…разве не понятно?
— Я думаю, что ты сбрендила, Марика.
Когда собираюсь на работу, отрываю цветочек из букета и помещаю его в нагрудный карман пиджака. В офис мне ехать совсем не хочется, но Артур выбора не оставил.
В холле здания привычно слышу щебечущий голос Карины, секретарша здоровается, но сегодня я не обращаю на нее ни малейшего внимания, сразу шагая в кабинет, который выделил для меня Толгатов.
Остановившись возле белоснежной двери, обхватываю ладонью ручку и почти вхожу, только меня останавливают грубоватые голоса, доносящиеся изнутри. Вся обратившись в слух, замираю, узнавая тех, кто сейчас занял кабинет.
— Господин Байрамов, охранники доложили, что вчера вас видели возле ворот нашего дома, — выясняет Артур, — и кажется, вы были не один. С кем же? И почему в последний момент передумали ехать на праздник?
— Приношу искренние извинения вашей семье, Артур Мансурович, — холодно отвечает Орхан, — но у меня появились срочные дела.
Страх жаром отпечатывается на коже, в это мгновенье я будто возвращаюсь из мира грез в суровую реальность, где все находится под всевластным оком Толгатова.
— Девушка издали была похожа на Марику. Не поймите меня превратно, но у моей невесты иногда случаются нервные срывы. Она слишком эмоционально реагирует на внешние обстоятельства, цепляется к людям, порой выдумывает, то чего нет и…
— Я не намерен слушать ваш параноидный бред! — жестко осекает Орхан.
Байрамов промолчал о нашей встрече, чтобы не ставить меня в неловкое положение.
— Не заставляйте меня сожалеть, что я позволил вам занять должность рядом с Марикой.
— Вы, уважаемый, на офисных клерков своих жути нагоняйте. А я здесь занимаюсь ровно тем, чем хочу заниматься без вашего благословения.
Между мужчинами возникает затяжная пауза, которая грозит вызвать у меня инфаркт раньше срока. Не выдержав, толкаю дверь и вхожу в кабинет, делая вид, что только что появилась.
Они стояли друг напротив друга, но заметив меня синхронно оборачиваются.
— Доброе утро! — как ни в чем не бывало приветствую я, шагаю дальше и бросаю сумку на свое кресло.
Через расстегнутое пальто Орхан замечает василек и улыбается одним лишь уголком губ.
— Оу, дорогая, — сразу же оживляется Толгатов, — мне нужно с тобой поговорить.
Он напрягает челюсть и марширует, будто скала к моему столу.
— Сейчас много работы, — шепчу, только бы не оставаться с Артуром наедине.
— Личная жизнь не терпит промедлений, — лживо скалится и по-хозяйски обнимает меня, при этом сильно сжимает мою кожу на спине.
Я невольно шикаю и стискиваю зубы, чтобы Орхан не заметил насколько мне больно. Резко отстранившись от Толгатова, швыряю пальто на кресло, потом иду вместе с Артуром, а Орхан остается внутри. Толгатов немилосердно тащит меня в свой кабинет.
Там подталкивает к стене и напирает всем весом, близко склонившись, рычит прямо в губы:
— Где ты была прошлой ночью?
— Какая разница?
— Я все равно выясню.
— В кафе, — выпаливаю я.
— Да? — удивленно приподнимает бровь. — Каком именно?
— А не скажу. Запрашивай записи из всех заведений. Год вынюхивать будешь!
— Благодари бога, что мама решила недоразумение с журналистами на помолвке, соврав, что у тебя началась мигрень. Они опубликуют наши фотографии по раздельности, а совместный снимок возьмут из архива.
— А ты ждал чего-то другого? Я же сказала, что свадьбы не будет, но ты отказываешься это понимать!
В его карих глазах вспыхивает бесноватый огонь.
— Потому что люблю тебя до смерти! — орет в лицо.
Он вынимает из моего нагрудного кармашка василек, бросает на пол и топчет цветок ногой.
— Твоя любовь грязная, — шиплю я. — Ты говоришь о чувствах и при этом ласкаешь другую женщину, — бью его в грудь в надежде оттолкнуть.
— Ты ревнуешь меня к Карине, детка? Я порву с ней сейчас же.
Артур отстраняется и я, наконец, могу нормально вдохнуть. Толгатов крепко берет меня за руку и насильно вытягивает из кабинета. Ведет к холлу.
— Только и ты, Марика, должна проявить снисхождение. Ты постоянно холодная, зажатая. А я хочу близости с тобой два раза в день, три…м…постоянно. Сегодня после работы поедем ко мне. Ты докажешь, как я ошибался, когда спутался с Кариной.
Упираюсь носками туфель в пол в попытках освободиться.
— Ты мне противен!
На людях бы Артур ни за что не позволил себе такого жуткого поведения. Но в этот промежуток времени коридор пуст, каждый работник занял свое место, Толгатов прекрасно все учел и спланировал.
— Противен? — вдруг замирает он, на полпути заглядывая мне в глаза. — С каких пор мои прикосновения и слова, стали тебе мерзки? У тебя кто-то появился? — даже старается скорчить грустную физиономию.
Целый ураган чувств рвется наружу, душа кричит, что нужно признаться во всем Толгатову, но интуиция внутри нашептывает не делать этого.
— Нет.
— Вот и славно, потому что я убью любого, кто посмеет к тебе притронуться. Ты знаешь, я на это способен, — гладит меня по голове. — Тише, милая. Веди себя пристойно, как подобает будущей жене Артура Толгатова, — железно чеканит он.
Дергаюсь от него словно от пожара, но Артур вновь хватает меня.
— Ты ненормальный?!
— Со мной нужно быть послушной девочкой, тогда у нас все будет хорошо. Как раньше.
Артур снова делает шаг, утягивая за собой, только сегодня в жажде упиться своей безнаказанностью он совершенно позабыл еще об одном человеке. Из-за угла нам навстречу выходит Орхан, держа при себе черную папку с документами. Он замечает нашу склоку с Толгатовым, а вот Артур, ослепленный мнимым всесилием, видит Байрамова не сразу.
— Отпусти Марику, — голосом Орхан заставляет Артура вздрогнуть.
— Что? — от неожиданности он теряется.
Байрамов стремительно приближается и, отпихнув Толгатова, освобождает меня.
— Не распускай руки, если не хочешь, чтобы я организовал тебе встречу с архангелом Гавриилом. И сделаю я это без тени сомнения.
Артур горделиво приподнимает лицо, смотря на Орхана слишком пафосно и надменно, но руки все же за спину прячет.
— Не припомню, чтобы в твоем контракте
