не то огнеметами, не то еще какой хренью. Но в каждой из этих бандур неизменно торчал сиреневый карандаш. Если следовать логике, то оружие должно быть энергетическим. Раз уж кристалл для вездехода служил источником питания. Легче от этого знания мне не стало, но приятно осознавать себя способным логически мыслить.
Ворота со стороны откуда мы ехали, оказались единственными. Может, с другой стороны есть еще, но мне это было неизвестно.
На КПП нас встретили двое с оружием и в черных бушлатах. И не форма и не серое тюремное одеяние. Хотя дизайнеры их, все же, косячники. На белом хорошо бы смотрелся оранжевый или красный, а не серый. И видно далеко, и искать проще. Вот выберусь отсюда, обязательно идею подам. Может меня в какое-нибудь сословие портных-дизайнеров возьмут. Все не бедным охотником буду.
— Кого привезли? — спросил один из встречающих.
— Да как обычно, — произнес «начальник», приоткрыв окошко со своей стороны.
Уютное нутро кабины мгновенно наполнилось морозным воздухом. На теплых стеклах образовался конденсат, мешающий мне рассмотреть, что происходит снаружи.
— Троих в отстойник? — снова произнесли с улицы.
— Двоих, — поправил наш водитель. — Одного на дознание. Пусть ваши палачи им займутся.
Вот последнее замечание мне не понравилось. Хорошего человека палачом не назовут. А уж попадать в их лапы у меня никакого желания не было. Но меня смущало одно обстоятельство. Выскочи я сейчас из кабины и постарайся удрать, куда мне спрятаться на ровном белом столе? Торосы прикрывали бы меня ровно десять метров. Дальше снежная равнина на сотни километров. С вышек меня заметят мгновенно. Не думаю, что по сбежавшему зеку не станут открывать огонь. Хоть из пулеметов, хоть из огнеметов, хоть из той загадочной хрени, что закреплена на вышках. А оказаться поджаренным в свой первый день пребывания в этом мире мне точно не хотелось. У меня еще была задача присунуть той княгине, что отправила меня в это место. Я сам себе пообещал, что поставлю ее в неудобные позы, а обещание я привык держать. Значит, надо выжить и свалить отсюда. А для этого все нужно продумать. Пусть я болтаю не думая, но действовать привык иначе. В противном случае не смог бы организовать тот бизнес, что был у меня в другом мире. Интересно, кому он достанется после того, как мои товарищи вернутся с морской прогулки без меня? Или мое сознание раздвоилось и в том мире я благополучно вынырнул из воды и знатно развлекся с Ленкой?
Да к черту тот мир! Я уже не там. А тут надо жить по-новому. Все начинать с нуля. А для этого надо бы побольше узнать об окружающей меня действительности. Остается только придумать, как избежать лап палачей.
Вездеход досмотрели, заглянув даже под днище. Неужели думали, что кто-то решит прокатиться в такую погодку снаружи? Кстати, надо будет иметь ввиду, если решу сбегать таким образом. К днищу не прикрепляться — найдут. Днище — это вообще отстой. Пусть по нему другие ползают.
Захрустев траками по каменной крошке, наш транспорт въехал на территорию колонии. Огромные тяжелые ворота рывками и со скрипом закрылись за моей спиной оградив от мира снаружи. Жаль, его я еще познать не успел. Но ничего, начнем с внутреннего мира, а точнее с изнанки местного общества. Чтобы понять с кем имеешь дело, изучи, кого из приличной компании изгоняют. Вот этим я и займусь по мере возможности.
Вездеход остановился, отъехав на пару десятков метров от ворот. Слева стояло небольшое приземистое здание. Оттуда показалось четверо парней в черном. Двое с бандурами, двое с наручниками.
В боковое зеркало я видел, как из будки вывели моих недавних соседей по тесному помещению. Умник уже пришел в себя и неспешно ковылял, шаркая ногами. Я довольно ухмыльнулся, заметив, что кровь из носа залила все лицо и там застыла жуткой маской, делающей его похожим на лицо зомби. Нефиг было меня в шпионы записывать. И ладно бы было правдой, так нет, напраслину навел.
В пассажирскую дверцу деликатно постучали. Я глянул вниз и заметил невысокого человека в белом халате поверх черного бушлата. Это они что, так медика решили выделить? Или просто нашли первого попавшегося охранника и нацепили на него белый халат — форменную одежду человеческих плачей в любом мире.
— Открывай, — басовито произнес коротышка.
Вот такого голоса я не ожидал. В мультиках гномы говорят тонкими голосками, а этот был пропит и прокурен так, что, наверное, в его организме ничего кроме кишок не осталось: печень растворил спирт, легкие забил никотин. А говорила эта кукла голосом чревовещателя. Я осмотрел двор за спиной коротышки в поисках того, кто запихал ему руку в одно место и теперь вещает от его имени. Никого не нашел.
Коротышка принялся колотить в дверь сильнее.
— Вываливайся оттуда, мудак! — прохрипел доктор.
Вот за мудака ты точно ответишь. И если «начальнику» дурака я был готов простить, был он все же весьма деликатен в общении, то этому нет. Может быть не прямо сейчас, но в ближайшее время я что-нибудь придумаю.
Вдоль борта с моей стороны подошел охранник с пушкой и дернул ручку двери. Дверца распахнулась, и мороз забрался внутрь облачком пара.
Я демонстративно медленно застегнул бушлат и спрыгнул на землю.
Ко мне тут же подошли еще двое, подхватили под руки и повели следом за добрым доктором на убой. Ой, то есть на дознание.
Прошли мы не более ста метров, когда доктор свернул в проход между двух одноэтажных зданий и юркнул в неприметную дверцу в третьем. Меня запихали следом.
Безо всяких предварительных ласк мы попали в ярко освещенный кабинет размером пять на пять метров. Посередине этой белизны располагался черный стул похожий на кресло дантиста, только к подлокотникам были прилажены металлические скобы с толстыми фиксирующими болтами. В углу стоял странный квадратный прибор с сиреневым кристаллом, торчащим огромной елдой из приборной панели сверху. От прибора шел толстенный чешуйчатый кабель к стулу. Меня аж передернуло от увиденного.
— Располагайся поудобней, у меня есть пара вопросов, — пробасила кукла чревовещателя и улыбнулась во все сорок восемь кривых зубов.
Глава 4
Садиться в это кресло не было никакого желания. В такое посадят, потом не встанешь. Я лениво осмотрел выдраенную до стерильности комнату и скорчил недовольную гримасу.
— А поприличнее у вас кабинета не найдется, доктор? — спросил я самым невинным тоном привыкшего к изыскам эстета. — Можно мне такую же, но почище?
Коротышка заржал в голос.
— Давай проходи, — хлопнул он меня по спине
