Сары появляется в приёмном покое и подходит ко мне. – В общем, вывих запястья у него. Не страшно. Уже занимаются этим. А вот бедро бедовое.
– Что там? – сразу же спрашиваю, нахмурившись и готовясь к худшему.
– У него там… – поджимает губы, пытаясь для нас всё на русский и понятный простым смертным язык перевести. – У него протез тазобедренного сустава. И что-то мне не нравится то, что снимки показывают. Вроде бы и на месте всё, но что-то… Не знаю я. Надо это дело смотреть глубже.
– Ну так посмотрите, – не понимаю, о чём он.
– Чтобы смотреть, надо, чтобы он у нас лежал, – понижает голос и отводит нас в сторону. – А я сделать этого никак не могу. Ещё на сутки я его здесь смогу задержать и договориться с начальством, но этого времени будет мало. Платное лечение он не потянет, а на бесплатное у нас очередь. И у этого мужчины нет страховки и паспорта. Можно, конечно, пойти в государственную больницу, но никто его не примет без документов.
– А от удара у него с протезом такое могло произойти? Мог протез от этого повредиться?
– Думаю, удар тут ни при чём, – задумчиво начинает. – Просто усилил эффект. От ДТП у него только вывих, по сути.
Можно, конечно, так и оставить человека. Последствия аварии мы минимизировали, но, чёрт возьми! Совесть не позволяет. Не такому меня папа и Зинаида учили.
– Осмотрите его, Дмитрий Александрович, – решительно прошу. – Я всё оплачу. И дополнительно отблагодарю, если медсёстры его помоют, подстригут и приведут в порядок. Мы с Сарой сейчас пойдём, во что ему переодеться, купим, чтобы он ничем не отличался от ваших пациентов.
– Ты решила ему помочь? – удивлённо задаёт вопрос Сара.
– Ну да, – пожимаю плечами. – Он такой же человек, как и мы. Просто невезучий, как ты. Оттого, что я немного потрачу папиных денег на благое дело, с нас не убудет. Наоборот, плюсик в карму, и я сама буду довольна собой.
– То есть я зачисляю его? – уточняет Дмитрий Александрович. – Я ещё скидку свою медицинскую проведу, и сумма выйдет не очень большой. Вести буду его сам и… кое-где да сэкономим.
– Зачисляйте, – достаю свой паспорт и отдаю его ему. – Мы потом к вам в кабинет поднимемся, дядь Дима. Вещи купим и придём.
– Я пока оформлю всё, – кидает и уходит с моим паспортом.
Мы же с Сарой выходим из клиники и идём искать магазин мужской одежды. Район здесь вообще не такой, чтобы кишел бутиками.
– Ничего нет, – объявляю ей.
– Есть. Тут за углом, – тянет куда-то в сторону. – Называется «Смешные суммы».
– Это что за магазин? Никогда не слышала… – подозрительно кошусь на неё. А вдруг это не магазин, и сейчас, с «удачей» Сары, мы кредит возьмём в этих суммах.
– Магазин одежды для простых смертных, – закатывает она глаза. – Здесь одеваются те, кто не может себе позволить привычные и знакомые тебе бренды или даже обычные магазины в торговых центрах.
– И там можно найти? И футболки? И штаны? И даже нижнее бельё?
– Пффф! Даже чехол на твой телефон, заколочки всякие и постельное бельё!
– Ладно…
– Но давай договоримся: за всё плачу я! Ты и так меня от папы спасла. И это моя вина, что дедушка теперь в больнице. И я тоже хочу плюсик в карму.
– Там договоримся, – взмахнув рукой, произношу и позволяю себя увести.
В магазине изучаю ассортимент. И хоть качество здесь не из лучших и фасоны не те, что я привыкла видеть на мужчинах, всё же мы с Сарой покупаем дедушке приличное количество одежды. Этого должно хватить, чтобы он в больнице не чувствовал себя не таким.
Да и сумма выходит смешной. Правда смешной. Как цена за четверть моего пиджака.
Глава 8
Вадим
– Где вы, чёрт возьми, были?! Прохлаждались, пока моего брата калечили?! – рычу в трубку, сжимая её до такой степени, что в какой-то момент она издаёт жалобный скрип. – Сотрясение мозга! Перелом малоберцовой кости! И всё в стенах академии! На кой чёрт я вам деньги плачу, если вы уследить ни за кем не можете? За что вы зарплату получаете?!
– Вадим Данилович, – сглатывает охранник на том конце провода. – Так вышло! Мы же не знали! Мы думали – пары, церемония!
– Запись почему не велась? Должна была быть запись! – ударяю по шкафу от злости.
– Так они уже неделю не работают, – мнётся мужчина. – Вы же знаете! А мастер только сейчас прибыл. Чинит.
– Бездари, – кидаю им и отключаюсь, чтобы не разозлиться ещё больше и не поувольнять всех.
Оборачиваюсь к лежащему на больничной койке младшему брату, который, в отличие от меня, спокоен и расслаблен. Ну конечно, это не его мама несколько часов по телефону отчитывала за то, что я за её сыночком не усмотрел.
Оглядываю Егора с головы до сломанной ноги и сжимаю губы от желания придушить гадин, что сделали это с ним. То, что это сделали две девушки, мы с врачом у бригады скорой узнали. Егор бред нёс и болтал от препаратов без остановки.
– Обезболивающее попросить? – спрашиваю, присев на стул.
– Я что, не мужик? – хмыкает от собственных слов. – Потерплю, – но поймав мой вопросительный и настойчивый взгляд, сдаётся. – Но вообще, мне уже вкололи. Медсестричка обещала зайти часа через два ещё раз.
– Найду этих гадин и лично им шеи сверну! – рычу на его ногу. – И ноги переломаю им! Сразу две!
– Да брось их, – кидает хохотнув. – А по мне весело! Необычное приключение! Мне ещё бабы никогда ноги не ломали. И не били. Они просто любительницы кое-чего пожёстче. У всех свои вкусы, – хмыкает и начинает смеяться.
– Нет! Я их найду.
– Ну, найдёшь, и что? Покалечить ты их не покалечишь. Кодекс чести не позволит, – издевается надо мной. Что он, что средний, Влад, мою сдержанность обзывают «кодексом чести». Идиоты!
– Жизнь им испорчу! – бросаю Егору. – Основательно!
– Пффф! Конечно! – прыскает, не веря в мои угрозы. – Тем, что вход в академию запретишь и посадишь? Ну не знаю. Хрень по мне, Вадим. Оставь их! Молодые дуры, блин! Сами, небось, сейчас трясутся от страха, что убили меня. Весь интернет шерстят, проверяя информацию.
– Они должны ответить за то, что сделали!
– Дурость! – произносит по слогам. – Себя молодым вспомни! И как от родителей сбежал через окно, вспомни. Как палец себе раскромсал, – напоминает про мои восемнадцать. – А потом ещё и обновил шрам, когда от девушки из клуба уходил. Вспоминай! Чего тогда не взял на себя ответственность за девчонку? Переспал ведь,
