мгновения. Людмила ударила его фонарем по лицу – не сильно, по-девчоночьи, но эффекта добилась. Убийца отпрянул, выругался.
Людмила воспользовалась дарованной секундой – выкатилась из машины с обратной стороны! Тот, что убил Стаса, тоже запоздал с реакцией. Кто же знал, что подельнику потребуется помощь?! Воющий комочек покатился к обочине, поднялся на ноги, бросился бежать в обратном направлении. Третий, получивший по лицу, уже никак не мог спасти ситуацию. Сорвался человек, убивший Стаса, помчался прыжками за беглянкой. Но споткнулся о сумочку, брошенную девушкой, съехал, маша руками, в канаву под скалой. Активизировался третий, находившийся справа, понесся за беглянкой бесшумными скачками. Разрыв между скалами был близок. Людмила влетела в него, задыхаясь от страха. Хорошо, хоть туфли со шпильками остались в багаже, на ногах тапочки вроде чешек, только плотнее – идеальная обувка для многочасовых поездок в автомобиле. Она на миг остановилась, уперлась в скалу обеими руками – перед глазами все плыло, двоилось. Опомнилась: ее же преследовали! Бросилась дальше, вписалась в поворот. В лунном свете обрисовывался подъем между скалами, булыжники, вросшие в грунт, пучки растительности. Шумел водопад где-то дальше – или в ушах шумело? С другой стороны к скале уже подбегали. Она помчалась на гору, терзаемая ужасом, не чувствовала боли, когда натыкалась на острые камни, лезла вверх, за что-то хваталась. Больше всего на свете боялась обернуться – и все же обернулась, захлебнулась криком: две молчаливые фигуры карабкались за ней. Помутилось в голове, она практически не соображала от страха. Вел какой-то ангел-хранитель – ни разу не оступилась, не споткнулась.
Узкие уступы формировали своеобразную лестницу. Девушка полезла вверх, давясь кашлем. Перевела дыхание – бросилась наверстывать упущенное. О, благословенные занятия легкой атлетикой на первом курсе! Потом бросила, всерьез взялась за учебу. Но память в теле осталась, и выносливости хватало. Чуть не упала, вписываясь в изгиб тропы, схватилась за куст, не замечая, что острые шипы ранят пальцы. Вскричала, когда растение полезло из грунта вместе с корнями, бросила это дело, упала на колени, стала работать всеми конечностями. Вскарабкалась на шершавый валун, куда-то перевалилась. Снова лезла, не понимая, что делает, гонимая стремлением выжить, порезала голень о зазубренный камень. Булыжник дрогнул – не настолько намертво он врос в землю. Сверкнуло в голове, она перебралась через камень, повалилась боком и стала пяткой его выкорчевывать. Пинала, толкала – булыжник в итоге освободился из плена и запрыгал вниз. А девушка, карабкаясь дальше, обернулась.
Эти двое чуть не попали под обстрел! Булыжник пересекся с их траекторией движения. Они подались в разные стороны – один повалился на куст, другой упал в подвернувшуюся расщелину. Так вам и надо! Когда Людмила одолела подъем, эта парочка запоздало вернулась на тропу. Она получила фору. Метнулась влево, вправо. Девушка находилась фактически на вершине кряжа, дальше мутнели горы – вздымались уступами. Людмила пробежала несколько метров, подвернула ногу – к счастью, не сильно, съехала вместе с осыпью с какой-то горки. Часть пути держалась на ногах, потом перекатывалась. Здесь действительно плескался водопад – стекал с горы и уходил под землю. Явно не из тех, к которым организуются экскурсии. Девушка чуть не плакала – ее опять преследовали! Демоны материализовались из мрака, бежали по косогору, встали, посовещались, прислушались. Будь проклят тот камень, что выстрелил из-под ноги! Они мгновенно кинулись на шум. Водопад уже был рядом, разбивался о камни. Холодная вода забрызгала лицо, промокла одежда. Бежать дальше было невозможно, выбеленные водой окатыши громоздились слоями. Людмила сползала вдоль водопада, цеплялась за камни. Вода уже не обрушивалась, журчала по склону в неглубокой промоине. За потоком воды пролегала канава – она ее заметила каким-то чудом. Перекатилась через бурные воды, задержав дыхание, плюхнулась в канаву…
Она лежала в сырости, съежилась, дрожала от холода, боясь пошевелиться. Часть туловища находилась в воде, все остальное – в плотной измороси. Холод выстуживал кожу, добрался до внутренних органов, но голова работала. Катились камни по склону, различалось сиплое дыхание. Мимо пробрался человек, он двигался как-то вприсядку, опираясь ладонями об окатыши. Людмила боялась высунуться, не дышала. Затем проследовал второй, она слышала, как скрипят камни под ногами. Электрический луч метался по впадине, но канаву с девушкой не зацепил. Стало тихо – силуэты растворились в узкой горловине. Людмила не вставала, ждала, боролась с судорогой. Да сколько можно ждать у моря погоды? Эти двое пойдут обратно – но когда? И пойдут ли? Через пару минут она просто скончается! Дрожа от холода, Людмила перебралась на корточках через текущую воду, на четвереньках устремилась наверх…
Солнечный зайчик пробежал по лицу. Майор Светлов очнулся, машинально перевернул металлический календарь, стоящий на тумбочке. Выпрыгнуло 6 августа. Ну, здравствуй, день атомной бомбардировки Хиросимы… Он застонал, зарылся в подушку. Понедельник – очень тяжелый день. К тому же последний день отпуска – так получилось, набежали какие-то отгулы. Машинально вскинул руку с часами. Одиннадцатый час – расслабились, товарищ майор, забыли про дисциплину с этим благословенным югом… Он машинально провел рукой по кровати. Завозилось что-то рядом, выбралась из-под одеяла заспанная потешная мордашка. Инесса зевнула, посмотрела на календарь – и тоже все вспомнила, погрустнела, хрипло произнесла:
– Ну, вот и наступило будущее… – Она испустила тяжелый вздох, скинула одеяло и обернулась вокруг майора уголовного розыска…
Через полчаса пришлось вставать с постели. Он сомнамбулой шатался по гостиничному номеру, запинался о предметы обстановки, собирал разбросанную одежду. Четыре года не был в отпуске, тяжело же будет возвращаться к работе!
– Уже исчезаешь, мой свет? – печально спросила Инесса. – Улетаешь, но обещаешь вернуться?
– Уезжаю, – поправил Светлов. – Не поминайте лихом, Инесса Петровна. Прости, но через полчаса надо выходить. А ты перебирайся в свою гостиницу – надо ведь иногда, верно?
– Уверен, что уже пора?
– Даже задержался. – Андрей с усилием улыбнулся, покосился на чемодан, стоящий у порога. Вещи собрал еще вчера – чтобы утром успеть понежиться с Инессой Петровной. – Тысяча верст до столицы нашей родины – надо их как-то проехать за текущий день, не сломаться, не проткнуть колесо, не застрять на подъезде к большому городу. Элементарный расчет подсказывает, что доберусь до дома только ночью. Утром на работу. Боюсь, придется гнать, нарушая скоростной режим и получая дырочки в правах.
– Можно я не пойду тебя провожать? – вздохнула поэтесса. – Ты проваливай, предупреди администратора – она, насколько знаю, наш человек. Не зря же мы
