Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
— Но у вас эта эпоха всеобщего бардака не длилась так долго,— возразил Сергей, — а здесь все девяностые годы были одним сплошным испытаниемдля людей. Просто чудо, что страна сохранилась. Сначала развал СоветскогоСоюза, когда отпали все республики, потом эти гайдаровские реформы. Сейчаспишут, что они были непродуманные и чудовищные по своему цинизму. Тогда врасчет живых людей просто не принимали. Все делалось по каким-то мертвымсхемам. Потом этот обман с ваучерами, потом эти грабительские приватизации.«Черные вторники» и «черные пятницы». Попытка переворота девяносто третьего.Две войны в Чечне. Разгул бандитизма в девяностых, когда людей просто убивалина улице, на глазах у милиции. Позорные выборы девяносто шестого, когда Ельцинабуквально протащили в президенты, хотя он был тяжело больной и не получилстолько процентов, сколько ему приписали потом. И, наконец, августовскийдефолт, взрывы домов в России. Я правда иногда поражаюсь терпению русских. Этотакой невероятный народ! Терпеть такого президента, как Ельцин! В любой другойстране его бы давно прогнали. И вы знаете, почему я его так ненавижу? Вдевяносто четвертом наши войска выходили из Германии. Может, вы помните. Онтогда напился пьяным и дирижировал немецким оркестром под хохот германскихофициальных чиновников. Вот этого я ему никогда не прощу. У моей бабушки вблокаду Ленинграда погибло четверо братьев и сестер. Она все время о нихговорила, как они умирали. И меня Сергеем назвали в честь ее младшего брата.Ему только шесть лет было. А он от голода умер. Вот здесь, в этом городе. Мыэту победу в войне так выстрадали, с таким трудом добыли. Мы все, не толькорусские, но и советские люди. Хотя русским досталось больше всего. А он пьянымдирижировать.
Сергей огорченно замолк.
— Это политика, — отрешенно сказал Муслим, — она всегда былагрязной и непредсказуемой. Поэтому я так не люблю политиков.
Сергей несколько удивленно взглянул на него.
— А разве мы не занимаемся политикой? — спросил он. — Ядумал, что как раз дипломаты этим и занимаются.
«Кажется, я снова попался, — подумал Муслим, — нужно бытьвнимательнее».
— Дипломат — это не политик, — возразил он. — Мы всего лишьработаем сотрудниками нашего внешнеполитического ведомства. А политики — этопрезиденты, премьеры, министры и депутаты. Они и решают, как нам жить. И, ксожалению, не всегда решают в нашу пользу. Как раз наоборот. Чаще всего онирешают в свою пользу. Но так устроен этот не совсем идеальный мир, Сергей.Поехали в наше консульство, мне еще нужно познакомиться с генеральным консулом.
— Это прямо в центре города, на Миллионной улице. Но я ужепонял, что вы хорошо знаете город.
— Не так хорошо, как вы думаете, — возразил Муслим. — Первыйраз я прилетел сюда только в двадцать четыре года. Это было в далекомвосьмидесятом году. Как раз тогда, когда Советский Союз принимал Олимпиаду.
— Мне тогда исполнилось только два года, — улыбнулся Сергей.— Я видел эту Олимпиаду только в документальных фильмах. И вы тогда впервыесюда прилетели?
— Да. И тогда этот город еще назывался Ленинградом…
Год обезьяны. Ленинград.
Июль, тысяча девятьсот восьмидесятый год
Он прилетел тогда в Ленинград на три дня. Все началосьзадолго до этих июльских дней. К началу восьмидесятых в Советском Союзе началисказываться последствия войны, когда число призывников, родившихся впятидесятые-шестидесятые годы, резко упало. Ведь это были дети поколения отцов,в основном погибших на фронтах Великой Отечественной. И второй вал подобной«демографической ямы» пришелся на этот период. Тогда было принятобеспрецедентное решение — в армию начали забирать даже студентов, не давая имокончить высшие учебные заведения. Через несколько лет, поняв пагубностьподобного метода, правительство отменило этот закон. В результате которогострана не получила тысячи ученых, математиков, биологов, кибернетиков. А тысячинедоучившихся солдат были слабой заменой недоучившимся студентам, они послеслужбы в армии уже не занимались с прежним усердием, да и вообще частозабрасывали свою учебу, переходя на заочные и вечерние формы обучения.
Но в семьдесят восьмом году, когда Муслим Сафаров закончилюридический факультет, подобного новшества еще не было, и все студентыпроходили офицерские сборы после учебы на военных кафедрах. Сафаров попал пораспределению на работу юрисконсультом закрытого предприятия, которые тогда называли«почтовыми ящиками». А еще через полтора года его призвали в армию лейтенантом,посчитав, что он обязан отслужить офицером два года. Именно тогда, перед темкак уйти на военную службу, они вместе со своим другом Валерой решилиотправиться в Ленинград.
Поездку наметил Валера. Он должен был заехать на один день вВильнюс, где жила его бабушка. А оттуда он предложил Муслиму отправиться вЛенинград. Родственник Валеры работал в одной из гостиниц Ленинграда и обещалим сделать «люкс» на целых три дня. Молодым людям, родившимся уже в другуюэпоху, невозможно поверить, что в бывшем Советском Союзе были огромныетрудности с получением даже обычных двухместных номеров в гостиницах и безволшебного слова «бронь» никто поселиться просто так не мог. Иногда «бронь» заменялаобычная взятка, но откуда могли взяться подобные деньги у двух будущихофицеров, призванных в армию? К тому же через неделю должны были начатьсяОлимпийские игры, и не только в Москве, но и в остальных крупных городахСоветского Союза все гостиницы были взяты под особый контроль.
Они отправились сначала в Вильнюс. Потом, спустя много лет,Муслим часто вспоминал эту поездку. Двенадцатого июля центр города был оцеплен,и они не могли понять, что именно здесь происходит. Бабушка Валеры охотнообъяснила все своему внуку и его товарищу. В Литву прибыла делегация из Москвы,которая должна была вручить республике орден Октябрьской Революции. Поневероятному стечению обстоятельств этот орден вручал кандидат в членыПолитбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев. Он произнесяркую, проникновенную речь в честь сорокалетия восстановления Советской властив Литве. Откуда было знать всем собравшимся в зале, что именно здесь, в Литве,через несколько лет начнется развал огромной страны, когда приехавший сюда ужеГенеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев не сможет убедить людей внеобходимости перестройки и отмены их политического решения о выходе изСоветского Союза.
В президиуме торжественного собрания за спиной выступавшеговысокого гостя из Москвы сидели секретари ЦК Компартии Литвы, среди которых были Альгирдас Бразаускас, еще не ставший первым секретарем и руководителемместной компартии. Горбачев вдохновенно говорил о большом пути Литвы запоследние сорок лет, о ее приобретениях и экономическом развитии. Ему вежливоаплодировали. Горбачев вручил орден и уехал из Литвы, довольный своимвыступлением, еще не подозревая, что именно произойдет здесь через нескольколет. Когда он появится в Литве в следующий раз, его будут принимать совсем иначе.Никто даже не вспомнит, что сама перестройка и возможность высказывать своемнение появились благодаря курсу нового лидера страны. Горбачев, несомненно,хотел войти в историю реформатором. Но зарекомендовал себя разрушителем инепоследовательным политиком, который не просто развалил собственную страну, нои опрокинул современное политическое устройство мира, отбросив развитиечеловеческой цивилизации на пятьдесят или сто лет назад.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
