его к ответу на все вопросы. Крупицу нелогичности в причудливом рисунке мозаики. В Эвергарде никогда не было ограничения, вроде врождённых способностей к магии. Ею могли овладеть все, кто был способен упорно учиться. Ну, если верить квестовым диалогам, большинство из которых он пропускал. Да даже он сам, найди для этого время, вполне мог бы совладать с магией вплоть до седьмой ступени. Правда, она бы ему всё равно не пригодилась, так что, он так и не выучил вообще ничего. — Что-то я сомневаюсь, что наследник магистра не умеет пользоваться маной.
— И тем не менее, я не умею, — без тени улыбки ответила ему незнакомка с тонкой, но уловимой ноткой разочарования в голосе. — Я много раз пробовала, но так и не вышло. Отец говорил что-то о цели и… В общем, я не особенно понимаю, что он имел ввиду.
— Значит, мы вернулись в начало, — подытожил мужчина. Понятней определённо не стало. Вот используй она любое, самое слабое заклинание — и всё тут же встало бы на свои места. Тем временем, в голове вспыхнула новая мысль. — А что на счёт меня?
— В каком смысле? — переспросила его незнакомка.
— Если это и правда Эвергард, в чём я не перестаю сомневаться… — герой медленно, деланно прошагал к двери, которую ранее пытался открыть. Он пытался вспомнить тот самый экран, который видел ранее. Не просто так ведь он ему привиделся? Есть лишь один способ проверить. Всё же, пусть он и раскачивал только выносливость, стандартные параметры его персонажа и так куда выше, нежели у большинства неигровых персонажей. Такова суть любой игры, в которой вообще существует понятие прогресса. На сто пятидесятом уровне он имеет показатель силы в семьдесят пять, ровно в половину от общего уровня. В то же время, большая часть населения шести королевств — не имеет и тридцатого уровня, просто для того, чтобы ваш персонаж как можно более сильно выделялся на их фоне своими выдающимися способностями. — Иными словами, если эту дверь установил некто, имеющий хорошо, если пятнадцать единиц в силе, то я, со своими семью десятками, должен с лёгкостью разбить её в щепки, так?
Последнее он спросил как бы у девушки, в то время как прекрасно осознавал, что ответа она дать попросту неспособна. Разве что, может ещё пару раз забавно хлопнуть глазами, в попытке понять вообще хоть что-то из его бессвязной речи. И сразу за тем — с силой обрушил на толстенную деревянную дверь свой кулак, не забыв на мгновение представить вой неотложки, уже мчащейся на скорый вызов в том случае, если всё это действительно окажется розыгрышем, и вместо двери будет сломана его собственная рука.
Но рука не сломалась. В отличии от двери, попросту не рассчитанной на столкновение с кем-то в несколько раз сильнее обычного человека, встречающегося на просторах этого мира. С истошным хрустом, древесина треснула вдоль полотна центральной доски, и развалилась на две равные части, пропустив наружу пробивший её кулак, а внутрь — здоровенный сугроб, которым она была прижата всё это время.
— Вот те раз, — только и произнёс мужчина, прежде чем быть погребённым под увесистым слоем залежавшегося снега, ворвавшегося в разбитый дверной проём с напором настоящей лавины.
Глава 3: Красоты природы и опасности города
— Так значит, это правда, — размышлял вслух герой, изучая собственное отражение в запотевшем окне. Он выглядел точно так же, как и в реальном мире — всё те же спутанные, чёрные волосы, свисающие до плеч, недельная щетина и даже аккуратный шрам на левой щеке, лишь дополняющий лицо, которое кто-то мог бы назвать грубым хотя бы за счёт острых, извечно-нахмуренных бровей. Разве что, он никогда не был настолько подтянутым. Захватив его образ из мира реального, а после смешав с характеристиками персонажа из Эвергарда, магия призыва явно поработала над его мускулатурой. Мышцы его рук и ног обрели плотную структуру и рельеф, достойный древнегреческих скульптур, а живот — обрёл чёткое разделение на заветные кубики, к которым так стремятся любители фитнеса. — Должно быть, всё дело в высоком показателе выносливости. Интересно.
Благо, теперь он уже был в штанах и это выглядело несколько менее странно, чем если бы он продолжил щеголять голышом — в наплечной сумке девушки оказалась одежда, в которую и собирались одеть героя сразу перед тем, как отправиться в пустоши. Сама же она, спрятавшись за наспех сооружённым навесом из мантии, копошилась с нарядом прямо сейчас.
— Так значит, говоришь, я — герой? — в последний раз, чтобы расставить все точки над «и», уточнил мужчина.
— Именно так, — подтвердила его слова девушка, шурша своими нарядами с вычурной вышивкой и замысловатыми застёжками.
— Но тогда почему мы здесь? — конечно, у него были вопросы и поважнее, но и этот беспокоил его не в меньшей степени. — Где те, кто меня призвал? Где короли с делегациями дипломатов, которые должны убедить меня в том, что этот мир вообще стоит спасать?
— Их нет, — ответила незнакомка, наконец убрав импровизированный навес. Только сейчас мужчина смог как следует её рассмотреть — до этого, когда на ней не было одежды, он всячески старался прятать взгляд, чтобы её не смущать. Да и другие причины этому явно присутствовали. Перед ним стояла невысокая, хрупкая девушка, в яркой, расшитой блузке с блестящими пуговицами, и юбке, на две ладони выше колен. Её длинные, голубые волосы теперь были собраны в хвост, а зелёные, словно изумруды, глаза — смотрели прямо и безукоризненно, как и подобает особе знатного рода.
«Встреть я её в реальном мире, подумал бы — просто школьница», — размышлял герой, изучая свою спутницу. — «Ан, нет. Дочка магистра магии».
— Ты упоминала какой-то запрет? — поймав себя на мысли, что он слишком долго разглядывает девушку опасного возраста, мужчина тряхнул головой и принялся довольно нелепо надевать рубашку. — В чём именно он заключается?
— На территории пяти королевств запрещено упоминать героев, — с готовностью ответила девушка. — И уж тем более — задумываться над тем, чтобы кого-то из вас призвать.
— Во-первых, — мужчина поднял вверх палец. — Я никакой не «герой», что бы там не утверждал твой отец. А во-вторых — раз уж нам довелось вместе проснуться, могу я узнать твоё имя?
Щёки девушки в момент снова вспыхнули. — Аника, — воткнув взгляд в пол, произнесла она полушёпотом.
— Аника, значит, — кивнул мужчина, отложив имя на особую полку в библиотеке памяти. — А я… — он прервался. Звуки попросту застряли на его языке, не желая быть произнесёнными вслух, как если бы он всё это время помнил
