стоявшего на другом берегу реки, на довольно высокой скале. После первых ворот дорога поднималась серпантином, пока не упиралась в массивную башню с подъемным мостом.
Замок мне был без надобности, а вот село заинтересовало. Особенно с учетом того, что в центре я рассмотрел несколько каменных двухэтажных домов, а еще здоровенный храм, на единственном шпиле которого сияла золотая восьмерка, положенная на бок. Знак бесконечности, но это для грамотных. А для местных, я так понимаю, это символ религии.
Я спустился с холма и двинулся к воротам, где и натолкнулся на какого-то мальчишку, который с палкой в руке охранял вход.
Заметив меня он что-то быстро заговорил на незнаком мне языке, на что я просто сказал:
— Вот нифига не понял.
Пацан тут же произнес «Добро пожаловать» по-русски и расплылся в улыбке, похоже дальше языка не зная. Возможно он хотел монетку, но кроме двух золотых у меня ничего не было, так что привратник прекрасно обошелся. Я двинулся по улице и вскоре выяснил пару вещей. Первое — на меня глазели, да еще как! Так что надеяться, что меня не запомнят, не стоит. Второе — одежда у крестьян была примерно как у меня, если судить по качеству. Но встречались и одетые получше.
Я дошагал до центра и остановился поглазеть на храм, размышляя, а могу ли я в него вообще зайти. Есть ли у местных жрецов что-то против… против нежити? Совсем не обязательно, ведь наличие магии в мире вовсе не требует и существования бога. Так и не решился лезть внутрь, но обратил внимание, что проходя мимо храма некоторые осеняли себя лежачей восьмеркой, чертя знак по груди, а некоторые и не утруждались. Хотя одна старуха, которая шла явно с внучкой, при мне отвесила девчонке отменного леща, как я понимаю за то, что та не перевосьмёрилась.
На центральной площади, которая представляла из себя просто пятачок вытоптанной земли, я поглазел на свинью, валявшуюся чуть не в самом центре свободного пространства в почти пересохшей луже, да и зашел в трактир, сразу опознав это заведение по талантливо вырезанным из почерневшего дерева перекрещенным вилке с ножом над входом.
Внутри я с интересом осмотрелся. Все довольно просто. Один длинный стол посередине довольно просторного зала, и маленькие столики на пару человек по углам. Вокруг большого стола стояли лавки и сидели четверо человек. А у маленьких стояли аж стулья с соломенными подушками на сиденьях, и все пустовали. Еще в зале находились лестница на второй этаж, самая настоящая барная стойка и камин в дальнем углу.
Пахло внутри просто умопомрачительно, так что я плюхнулся за один из маленьких столиков. Уже через несколько секунд ко мне подбежала красивая девушка и весело произнесла на неплохом русском:
— Дружок! Это место для богатеньких.
— А я что? — изобразил удивление я.
— Ну если пару медяков за мягкий стул не жалко… — засмеялась девчонка.
— Не жалко, — усмехнулся я. — А у вас сдача будет?
После чего показал золотой. И настала тишина. Все разговоры стихли, и крестьяне, как я понимаю, уставились на эту несчастную монету. Впрочем, я предполагал что-то такое, но таиться не пожелал. Что-то последние новости обо мне самом совсем отшибли инстинкт самосохранения.
Девчонка быстро отморозилась, выхватила монету и первым делом сунула её в рот. Старательно погрызла и кажется осталась вполне удовлетворена, потому что вернула её мне, готовая слушать заказ.
Я попросил что-нибудь из готового на усмотрение разносчицы, да побольше, но без пива, которое здесь, как я понимаю, было основным напитком. Обошелся фруктовым отваром, проще говоря компотом. А из готового днём нашлись каша с мясом и очень даже вкусное жаркое. Наелся я за все дни голодовки, а затем принялся прислушиваться к себе, с явным сожалением поняв, что один голод полностью прошел, а вот другой остался. Вот такие фиговые новости.
Затем отдал золотой и узнал насчет комнаты на ночь. Мне такую предложили, и совсем недорого. Сразу и попросил её себе. Девчонка мне принесла сдачу в виде нескольких медяков и девятнадцати серебряных монет. Я прикинул, что с меня взяли только медь, так что дал разносчице чаевые в виде одного медяка. Но мою щедрость девушка кажется не так поняла, потому что наклонилась к моему уху и прошептала:
— За это только по заду меня пошлепать можно. А вот за серебрушку я могу составить компанию на ночь.
Но я отказался, как от ночных услуг, так и от шлепка, да отправился бродить по селу. В одном дворе заметил как резали курицу и, в очередной раз прислушавшись к своим новым ощущениям, определил, что кровь птицы меня нисколько не заинтересовала. Вот так… Только человеческая.
Вскоре набрел на кузницу и не торгуясь, хотя здесь вроде так не принято, купил себе нож и топор. Хотел еще приобрести бритву, но как сказал кузнец, такой товар только в городе надо искать. Нож оказался хоть и внушительного размера, но весьма фигового качества, куда хуже того, который я видел у Селены. Топор тоже простецкий, но как уверил меня кузнец, такой годится как для рубки деревьев, так и от разбойников отмахиваться, если я человек решительный, конечно.
Затем, устав от жары и слепящего солнца, вернулся в трактир и отправился спать, хоть время было еще даже не вечернее. Но это здесь. Я-то уже больше суток на ногах. Но выспался подозрительно быстро и уже в сумерках спустился в зал, с раздражением отметив, что стал намного лучше видеть в темноте. А еще и сил у меня прибавилось. Специально проверял. Ну да… Что-то такое про вампиров я и слышал, а скорее читал.
Ужинать мне не хотелось, так что сел на высокий стул за барную стойку. Там царил толстый мужик, время от времени наполняя из трех бочек кружки, которые уже знакомая мне разносчица шустро разносила по залу. Народу же в трактире набралось уже много, но все теснились за длинным столом, игнорируя дорогие отдельные столики. Я предположил, что это местные крестьяне, хотя разглядел несколько получше одетых людей. Наверняка слуги из замка, а может даже и солдаты, но без оружия на виду и любой брони, так что сходу и не опознаешь.
Заказал себе лучшего пива и сухариков, да принялся коротать вечер, слушая что говорят, но ни черта не понимая. Вскоре к трактирщику подошла симпатичная девушка, которая сходу бросила на меня заинтересованный взгляд.
Я тоже полюбовался ладной фигуркой, что
