Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
– Не для себя, форсануть бы перед дамочками…
– Хороший понт дороже денег, – медленно протянул дядюшка, усиленно массируя наморщенный лоб. Знак глубокой задумчивости. – Давай так: для левых девиц это слишком круто, моя жаба такого расточительства не одобряет.
Нику хотелось узнать, наконец, что за жаба такая, упоминаемая второй раз на дню, но перебивать старшего он поостерегся.
– А вот Ольгу свою угости сигареткой, побалуй немного. Красавицы это любят. Ну, все, адьё, мой юный друг, гуляй!
* * *
Дорога предстояла недолгая. Прямо из подсобки магазина к месту назначения вел небольшой то ли туннель, то ли лаз шириной в полтора метра и высотой – чуть более метра восьмидесяти. Высоченному крепкому дяде приходилось здесь пригибаться, а вот щуплый и не особо рослый Ник чувствовал себя вольготнее. Однако чертов костюм, будь он неладен, держал в постоянном напряжении, заставляя беречь драгоценные рукава от контакта с шершавыми, неоднородными стенами. Зацепился одежкой – иди вешайся.
Через несколько десятков шагов туннельчик раздался до размеров небольшой комнаты. Здесь был установлен генератор, по соседству с ним расположилась батарея пустых канистр. Ник, растолкав пустую тару, аккуратно припарковал тележку. Свежую канистру со следами неподсохших масляных пятен снимать с нее не стал, логическая цепочка «грязные руки = испачканный костюм = вырванные с корнем конечности» убедила отложить физические упражнения до более подходящих времен. Лишь бы в генераторе осталось хоть немного горючки! Но ведь проверять уровень соляры значит вновь подвергнуться опасности четвертования… После некоторых колебаний Ник решил довериться судьбе и, соблюдая максимальную осторожность при обращении с не самым чистым механизмом, трижды дернул за ручной пуск. Ура, повезло! Привередливый агрегат завелся без ненужных сложностей.
Под ворчливое тарахтение дизеля Ник отправился дальше. Самое валидольное, по дядиной терминологии, испытание ждало впереди – после «генераторной» коридор вновь сужался. До очень некомфортных семидесяти сантиметров… Приходилось передвигаться боком, приставными шагами.
У коридора была своя история, о которой Ник узнал лишь недавно, и, естественно, не от маниакально скрытного дядюшки. Рассказал один из покупателей, а истинность его слов подтвердили многие. Этого прохода в прежнем метрополитене не существовало, коридор обрывался на техническом помещении, называемом ныне «генераторной». Узенький лаз в бетоне и земной породе пробили благодарные жители станции. Благодарные дяде – его, Ника, дяде!
Донская вымирала, целиком и полностью, всем своим населением. Медленно, человек за человеком угасала от эпидемии, которую научились лечить еще в двадцатом веке. На беду – исключительно антибиотиками. У бедной, захолустной станции их не было, как не было и средств, что приобрести у более везучих и зажиточных соседей. А кто придет на помощь умирающему бедняку, к тому же больному заразной, смертельно опасной дрянью? Кто отдаст ему последнее, самое драгоценное, что припасено на черный день для себя и своих детей?
Но появился на станции изможденный, израненный человек, который сам еле держался на ногах. Он истекал кровью, и, казалось, смерть уже заглядывает в его глаза. Единственное, что не давало ему лечь на землю и с облегчением принять неизбежное, – маленький, испуганный мальчик, его племянник. Ребенок, чья жизнь зависела от его жизни.
Пришедший на станцию отдал лекарства больным – у него была целая сумка медикаментов, и он не пожалел ничего. А когда лекарств не хватило, оставил племянника на попечение спасенным, собрал последние силы и ушел к соседям, где обменял все свое оставшееся имущество, среди которого попадались настоящие диковинки, на столь необходимые таблетки.
И вернулся. Исцелил целую станцию, а сам слег в больницу на долгие-долгие месяцы. Теперь спасенные боролись за жизнь своего спасителя. И обманули-таки безносую, вытащили его с того света.
Только ни один житель станции не посчитал долг возвращенным. Они спасли человека, он же – несколько сотен людей. И эти несколько сотен никогда не забывали и не забывают до сих пор, кому обязаны всем.
Ника распирало от гордости за своего дядю. Конечно, он не помнил момента, когда им подарили шикарное место под антикварный магазин в самом центре станции, не помнил, как сталкеры уходили в опасные экспедиции, лишь бы пополнить полки магазинчика новыми драгоценными товарами, не помнил, как, работая в несколько смен, без остановки, жители пробили в земной тверди проход, соединивший лавку с заброшенным техблоком, который позже стал их с дядей квартирой. Настоящей трехкомнатной квартирой! Не палаткой, не домиком из пластика и картона, а квартирой – с каменными стенами, потолком, железными дверьми и даже окнами, пусть и декоративными.
Дядя стеснялся и тяготился своим особым положением, даже пытался скандалить, выводить окружающих на эмоции, вот только к любимому герою люди испытывали одну-единственную эмоцию – благодарность. Бесконечную и неиссякаемую. Пришлось смириться, принять причитающиеся привилегии, однако почивать на лаврах он не собирался. Благодаря растущим из нужного места рукам превратил лавку со всяким хламом в магазин с дорогостоящими раритетами, а недюжинная деловая хватка помогла раскрутить бизнес, сделав его известным на всех соседних станциях и даже далеко за пределами. Сюда хлынули покупатели и туристы, желающие поглазеть на осколки прежней жизни. Приютившая героя станция внакладе не осталась.
Ник покачнулся и чуть было не шаркнул плечом по стенке. Не вовремя он в думки ушел, любимый герой Отечества на куски порвет за подобную расхлябанность. Осторожно, осторожно, без спешки, без суеты пройти последние метры! Ничего сложного, главное, не отвлекаться, держать равновесие, помнить об обещанной каре… Дядюшке проще, ему не приходится продираться по узким коридорам между магазином и квартирой в костюме – для приема посетителей (вернее, посетительниц) в домашних условиях у него припасена еще парочка смокингов.
Наконец Ник добрался до массивной двери, сшитой из нескольких железных листов. У финишной черты облегченно выдохнул, похвалил себя за ловкость да исключительные эквилибристские навыки и полез в нагрудный карман рубашки за ключом. Когда пальцы нащупали пустоту, а память услужливо подсказала, что искомый предмет остался в рабочей рубашке, тишину разрезал отчаянно непотребный крик.
Прооравшись от души и выматерившись всласть – неудобная одежда, доставшаяся от предков, собственная дырявая память, а также дядины причуды – все было обложено трехэтажным ненормативом с головы до ног, – несчастный юноша двинулся в обратный путь… Ник вскипал от ярости, которую никуда не мог выплеснуть – костюм не тронешь, дядю тоже, а срывать злость на себе – так он и без того нынче пострадавший.
В опустевшем магазине царил полумрак. Свет со станции хоть и проникал сюда через щели в закрытых ставнях, но робко, почти деликатно, лишь намеками и осторожными, неуверенными штрихами выделяя из темноты громоздкие силуэты витрин, прилавков, полок. Ник, лавируя между хорошо знакомыми препятствиями, торопливо промчался по торговому залу прямиком к сейфу, где хранились запасные ключи. Рисковать лишний раз и искать забытый ключ в подсобке, щедро набитой самым разнообразным костюмонебезопасным хламом, он благоразумно не стал.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
