что я собралась стать инорой Альтхауз, и постоянно за мной присматривает. Я чуть не попалась у тайника, — пожаловалась я. — Почти к нему прикоснулась — и тут этот гад за спиной как заговорит! Я чуть от страха на месте не умерла.
— Тогда нужно быстрее всё вычищать и удирать, — решила бабушка.
— Быстрее не получится. Даже если я вскрою все тайники, я бы хотела просмотреть книги. Там столько редких изданий.
— Ой, Лина, чую, не о книгах ты больше переживаешь. Что у тебя с фон Штернбергом? — сразу сделала стойку бабушка.
— Я хочу попытаться исцелить его тонкие структуры.
— Ты выдала, что ты целитель? Ты сошла с ума? — возмутилась бабушка. — Так, вытаскиваешь сокровища из библиотеки — и хватит. Сразу уезжаешь.
— Не могу. Мы сегодня подписали договор, что я пробую его вылечить, а он не имеет ко мне претензий в случае неудачи.
— Вот ведь незадача. — Она нахмурилась. — Что за глупость эти новомодные веяния с договорами?
— А ты хотела бы, чтобы внук твоего нелюбимого Альтхауза подал на меня в суд?
— Не внук, а племянник. Сын младшей сестры.
— Какая разница? Главное, что он не сможет меня ни в чём обвинить.
— Да зачем ты вообще за это взялась? — продолжила ворчать бабушка. — Им наверняка занимались целители не чета тебе.
— Они не помогли.
— Вот и ты не поможешь. Что тогда?
— Ничего. Каждый останется при своём.
— Ой ли? — Она неожиданно мне подмигнула. — Он так хорош?
— Конечно, хорош, — я сделала вид, что не поняла вопроса бабушки. — Когда ещё мне выдастся возможность заполучить пациента с разрушающимися тонкими структурами? Это мечта любого целителя.
— Что-то я не вижу в городе столпотворения целителей, желающих заполучить такого редкого пациента.
— Потому что они не знают, как его исцелить.
— А ты знаешь?
— Я хотя бы хочу попробовать.
— Опасно это, — проворчала она. — А если он тебя раскроет?
— И что? Я хотела добраться до библиотеки. В этом нет ничего криминального. Но сделать я там ничего не могу — фон Штернберг вчера уселся напротив и усиленно читал.
— А он точно ничего не заподозрил?
Я помотала головой. Повторять слова про следы былой красоты не хотелось. Не думаю, что майор заявил бы такое, если бы обнаружил перед собой куда более молодую особу. Бабушкин грим работал идеально. Хотя я, конечно, предпочла бы в доме только одного инора. Того, что постарше. Это сейчас фон Штернберг не обращает пристального внимания ни на что, а если он почувствует себя лучше, то может начать задавать неудобные вопросы.
— Пока нет. Но не исключаю, что, когда самочувствие улучшится, инор станет наблюдательнее. В конце концов, никакие развлечения в доме его дядюшки не предусмотрены.
— Это мы исправим, — решила бабушка и обратилась уже к подруге, которую внучке так и не удалось убедить хотя она старательно ныла. — Эмилия, ты совершенно напрасно отказываешься поехать с Катрин к Альтхаузу. Каролина утверждает, что мужчинам в этом доме не хватает женского внимания.
— Луиза, что ты говоришь? Я не могу просто так приехать с визитом. Нужен хотя бы предлог.
— Пригласи его на собрание любителей поэзии.
— У нас же такого нет? — удивилась она.
— Скажи, что собираешься организовать.
— Инор Альтхауз поэзию не любит, — задумчиво сказала инора Линден, которой, кажется, пришлась по вкусу идея стать организатором чего-либо.
Её внучке по вкусу пришлось явно что-то другое.
— Возможно, лорд фон Штернберг любит поэзию? — прощебетала она.
Наверняка она уже представляла, как приглашает желанную персону на творческий вечер, а потом они друг другу читают стихотворения явно не божественной направленности — вон как лицо зарумянилось. На мой взгляд, румянец её однозначно портил — она становилась полностью похожа на дешёвую куклу, которых пачками продают в лавках с игрушками. У них в точности такие же голубые глаза, золотистые локоны, румянец во всю щёку и глупое выражение лица.
— Приглашение можно послать и по почте. Это будет приличнее, — остудила её пыл инора Линден.
— Приглашения, присланные по почте, иной раз даже не открывают, а положительных ответов на них бывает куда меньше, чем если передать из рук в руки.
— Эмилия, ты же входишь в Попечительский совет при приюте? — вспомнила бабушка. — Им наверняка нужны на что-то деньги. Приехать за спонсорской помощью можно и нужно без предварительного письма.
— С этим фон Штернбергом что-то не то? — внезапно спросила инора Линден. — Я имею в виду, что-то не то в дополнение к разрушающимся структурам.
— Почему вы так решили? — удивилась я.
— Удивляюсь, что твоя бабушка так хочет, чтобы мы туда поехали. Всё-таки перспективный жених…
— В моём нынешнем виде он на меня внимания всё равно не обратит, — ответила я. — Моя цель — библиотека, а не племянник инора Альтхауза.
— Одно другому не помеха, — задумчиво сказала инора.
А Катрин наградила меня таким ревнивым взглядом, словно она уже была помолвлена с майором, а я вернула себе настоящую внешность и взялась отбивать её жениха. Кажется, идея привлечь инору Линден с внучкой для отвлечения фон Штренберга от библиотеки не столь хороша, потому что Катрин сделает всё, чтобы меня выставили из дома, желательно, не дав даже смыть грим.
Глава 6
Возвращалась я в дом инора Альтхауза с желанием немедленно очистить хотя бы один тайник. Но не тут-то было: внезапно у кухарки разболелся зуб настолько, что она уехала в город и кухня осталась без присмотра ещё до моего приезда. Поэтому я сначала занималась обедом, потом варила зелья. Время шло к ужину, а кухарка не появилась, зато появились инора Линден с внучкой, поэтому мне пришлось готовить ужин в том числе и на них. Кстати, на этот ужин меня не пригласили, но я совершенно не расстроилась. Не было ни малейшего желания выслушивать гадости, которыми в мою сторону станет бросаться Катрин. На её благоразумие могла бы рассчитывать только круглая дура, я же себя таковой не считала, хотя последнее время сильно сомневалась, когда вспоминала, что я тут делаю. И как только бабушке удалось меня уговорить на такую авантюру? Готовила бы себе зелья при каком-нибудь алхимике — денег бы хватило не только на новые ботиночки, но и на что-то посерьёзнее. Жили же мы как-то без лишних денег раньше? Проживём и дальше.
Из гостиной доносился звонкий смех Катрин и обрывки даже не разговоров — слов. Что так веселило мою знакомую, мне было бы без разницы, если бы я не опасалась, что она сейчас раскрывает мой секрет. Так и подмывало спросить Беату, молоденькую горничную, которая постоянно сновала от кухни в гостиную, о чём там беседуют. Но было как-то… неловко. Подумает ещё, что я сплетница или вообще пожалуется хозяину. Нет уж, обойдусь без этого важного знания. Если Катрин меня выдала, то меня просто выставят после их отъезда.
Гостьи досидели дотемна, и всё это время им постоянно что-то требовалось с кухни. То стакан воды, то чашка чая, то порция вишнёвого пирога, который я испекла на ужин и от добавки которого я бы тоже не отказалась, очень он уж вкусным получился. Совершенно невозможно было отлучиться в библиотеку, в которой точно никто не появится в ближайшее время. Как бы намекнуть Катрин, что отвлекать кавалера нужно на своей территории, а не на его?
Но всё когда-то заканчивается, уехали и гостьи, и я, убедившись в этом, направилась было в библиотеку, но была остановлена майором.
— Инора Альдер, вы не забыли о нашем договоре?
— Разумеется, нет. — Я повернулась и ослепительно улыбнулась. Настолько ослепительно, что майор какое-то время смотрел на мой рот. Наверное, удивлялся, что у меня все зубы пока на месте. В моём-то возрасте. — Завтра с утра мы начинаем.
— А что вам мешает начать сегодня вечером? Или вы не приготовили нужные зелья?
— Приготовила, но правильнее будет начинать с утра. Я смогу тогда контролировать вас весь день.
— Инора Альдер, лучше не правильнее, а раньше. Без постоянного контроля я обойдусь. Вреда же не будет?
— Не будет, — неохотно согласилась я и с тоской посмотрела в сторону библиотеки. — Где мы расположимся? В гостиной? Учтите, вам придётся не меньше часа лежать.
— Тогда в спальне.
— В спальне? — в панике переспросила я. — Но это же…
— Неприлично? — хмыкнул он. — Инора Альдер, уверяю, в отношении вас никто не подумает ничего дурного.
— А в отношении вас? — мрачно спросила я.
Он даже отвечать не стал, посмотрел так, что я почувствовала себя круглой дурой. С его точки зрения, что моя, что его репутация были прочно защищены моим преклонным возрастом. На занятиях нам не рекомендовали оставаться наедине в спальне с пациентом противоположного пола, если тот не был при смерти. Фон Штернберг не казался тем, кто может испустить дух в любой момент,
