прекрасно знали, ведь записки о Галльской войне Цезаря, да и вообще все его произведения, тогда были весьма популярным предметом чтения. Более того, по ней учили осадному искусству и классической латыни.
В любом случае, сделанный им шаг оказался более чем правильным. Холодная голова и осторожность помогли ему осознать, что реальной его целью являлось вовсе не бессмысленное по своему содержанию преследование алжирских сил.
Напротив, его реальной целью являлся захват важнейшего стратегического объекта, Алжира, бьющегося сердца и столицы, кто бы мог подумать, Алжира, а, следовательно, и сердца средиземноморского пиратства.
Бессмысленным преследование, кстати, было хотя бы потому, что в данном случае ему предстояло бы биться с врагом на местности, плохо ему знакомой, в отличие от врага, которому оная была известна в мельчайших деталях.
Тем более, что от вышеупомянутых шпионов он ранее получил информацию о том, что алжирские силы, с которыми ему предстоит столкнуться, собственно, в Алжире, будут состоять преимущественно из очень опытных алжирских воинов.
Не говоря уже о том, что алжирские силы, по всей видимости, должны были более чем на половину состоять из кавалерии, в том числе и верблюжьей.
Наконец, помимо всего прочего, алжирские силы должны были, по всей видимости, иметь существенное численное превосходство над его собственными силами.
Притом, что его собственные силы состояли из свежих рекрутов, так и не прошедших должные тренировки, несмотря на более длительный в этот раз подготовительный этап.
Собственно, мы только что расписали, почему на этот раз он не допустил данной критической ошибки. Правда, забыли упомянуть, что Алехандро и в нашей истории не был идиотом.
На преследование алжирцев его также подвигло то обстоятельство, что для продолжительной осады, неминуемой после провала высадки, банально не было припасов. И да, я серьёзно — высадка осуществлялась им со знанием, что припасов у них не хватит даже на месяц осады.
В нашей истории он полагался на численное и качественное «превосходство», которого, на самом-то деле, не было, но о чём сам Алехандро, впрочем, не знал, так как банально не успел организовать должного сбора даже столь критически важной информации.
Благо, в нашем случае у него не было ни проблем с подготовкой, ведь ему никто более не мешал, а времени для приготовления необходимых припасов и сбора информации у него было значительно больше, чем в нашем случае.
Да, всё это мелочи, абсолютно случайные, но, как говорится, взмах крыльев бабочки в Мадриде и на другом конце Атлантики лишний раз отпустит на свободу газы в присутствии благородных дам господин Вашингтон.
В общем-то, да, всё пошло по совершенно другому сценарию. Окопавшийся Алехандро был более чем готов к длительной осаде Алжира. Тем более, что последняя шла очень удачно — несмотря на многочисленные препоны, в том числе и со стороны врага, он сумел выстроить обе линии.
Контрвалационная линия защищала его от оставшихся защитников города, а также служила базисом для всех дальнейших осадных предприятий, а циркумвалационная — защищала его от возможных попыток врага прервать блокаду.
Не говоря уже о том, что он всё же вытащил из дюн тяжёлую артиллерию и приступил к планомерной бомбардировке города со своей стороны. Огонь его осадной артиллерии, в свою очередь, поддержал флот, также приступивший к планомерной бомбардировке города.
Баба Мохаммед бен-Осман, дей Алжира, то есть, фактический правитель Алжира, а также его союзники, бей Востока Алжирского дейлика, Салах Бей бен-Мостефа, бей Запада, Мохаммед бен-Осман, а также другие, вскоре поняли, насколько плачевно положение столицы.
Осознав плачевное положение Алжира, они приняли на военном совете отчаянное решение атаковать испанцев, укрывшихся за укреплениями циркумвалационной линии, чтобы всё же попытаться деблокировать город.
Понадеявшись на отвагу и опыт солдат, объединённые силы арабов и берберов (да, побережье Алжира было населено преимущественно арабами, в то время как внутренние территории страны — кочевыми племенами берберов, отсюда и сочетание) предприняли атаку на укреплённые позиции испанских сил.
Как можно понять, ничего хорошего из этого не вышло. Да, та самая отвага и значительный боевой опыт помогли нанести испанцам серьёзные потери в сражении — тысячу убитыми и ранеными, но, увы, само сражение они полностью проиграли.
Кто бы мог подумать, но войско, практически полностью состоявшее из иррегулярных формирований, да ещё и из кавалерии на половину, ничего не смогло противопоставить стройной линии укреплённых огневых позиций.
Сумев захватить лишь пару редутов в крайне ожесточённой схватке, арабо-берберские силы Мохаммеда тут же обратились в бегство, так и не сумев полноценно развить первый успех, лишь стоило их натиску потерять свою первоначальную энергию.
Преследовать Алехандро их не стал, опасаясь ловушки. Тем более, что кавалерии для этого у него было явно недостаточно. Да и, в принципе, в этом было мало смысла, как покажут дальнейшие события.
Ну, а дальнейшие события заключались в том, что дея, после первой же военной неудачи, покинули все его союзники. Его берберские союзники, разочарованные «слабостью» Мохаммеда, первыми же и покинули его стан, лишив того значительной части войска.
Более того, на пути обратно в свои владения своевольные берберы разграбили арабские владения, чтобы компенсировать обещанную, но не полученную ими военную добычу.
Это, в свою очередь, вбило последний гвоздь в крышку гроба Мохаммеда, дея Алжира. Спасаясь от возможной насильственной смерти, он вместе со своей семьёй и всем ценным имуществом вернулся в город и сдался испанцам.
Последние, в свою очередь, дали ему гарантии безопасности и изгнали янычарский корпус из страны. По факту, он просто сменил одного господина на другого — янычарский корпус теперь заменил испанский гарнизон.
Всех трёх участвовавших в войне беев, к слову, ждала незавидная участь. Впрочем, не это нам важно — мы здесь не трагедию пиратских предводителей пришли обсуждать.
Нам важно то, что никаких препятствий на пути к захвату Алжира у Алехандро более не было. Жители города, узнавшие о поражении сил Мохаммеда и, более того, о полном развале арабо-берберских сил, их единственной надежды на спасение, приняли решение сдаться.
Собственно, они и сдались. Как-никак, сил сопротивляться у них практически не было, особенно при такой плотной блокаде сразу со всех сторон. Сразу же после этого, собственно, и произошло изгнание янычарского корпуса.
Как вы понимаете, это означало полную победу экспедиции. Следствием этой победы, в свою очередь, стало фактическое уничтожение пиратства. По крайней мере, в западной части Средиземноморья.
Победа испанского оружия, как не трудно догадаться, также означала рост его престижа. Что, в свою очередь, в дальнейшем активно влияло на то, как французское правительство оценивало важность их альянса с Испанией.
Кажущаяся столь неважной испанская экспедиция в
