Если присяжные исключали самоубийство, значит, оставались версии несчастного случая, неумышленного или преднамеренного убийства. Если покойный или кто-то другой взял револьвер герцога Денверского той ночью для какой-либо цели и в то время, когда его рассматривали, чистили, стреляли из него или еще что-либо делали с оружием, произошел самопроизвольный выстрел, тогда будет рассматриваться версия о смерти в результате несчастного случая, соответственно. В этом случае чем можно объяснить поведение человека, кто бы это ни был, который подтащил тело к двери?
После этого следователь перешел к разговору о законе относительно неумышленного убийства. Он напомнил, что никакие слова, будь они значащими или бессмысленными, не могут служить достаточным оправданием убийства кого бы то ни было и что конфликт должен быть внезапен и непреднамерен. Возможно ли, например, что герцог вышел на улицу, желая заставить своего гостя вернуться в дом, а тот накинулся на него с кулаками и угрозами расправы? Если так и герцог, имея в руках оружие, убил покойного в целях самозащиты, то это было неумышленное убийство. Но в этом случае присяжным придется столкнуться с вопросом, как герцог пришел к мысли отправиться за покойным со смертельным оружием в руках? Кроме того, это предположение находилось в прямом противоречии с показаниями герцога.
Наконец, им придется выяснить, достаточно ли свидетельств преступного намерения, чтобы считать убийство умышленным. Они должны будут рассмотреть, имелся ли у кого-либо повод, средства и возможность для убийства и есть ли разумное объяснение поведению того человека в рамках любой другой гипотезы. И если присяжные придут к выводу, что был такой человек, чье поведение было подозрительным или скрытным, или он преднамеренно скрыл улики, которые могли помочь делу, или (это следователь произнес с ударением, глядя поверх головы герцога) сфабриковал другую улику с целью ввести в заблуждение, — то при наличии достаточных доказательств они обязаны будут вынести ему приговор за преднамеренное убийство. И, рассматривая эту сторону вопроса, следователь добавил, что они должны будут решить, притащил ли некто тело покойного к двери оранжереи с целью получения помощи или с намерением столкнуть тело в садовый колодец, который, как им сообщил инспектор Крейкс, был расположен рядом с тем местом, где было найдено тело.
Если присяжные сойдутся во мнении, что убийство было умышленным, но не будут готовы обвинить какого-либо конкретного человека на основании существующих Улик, они могут выдвинуть обвинение неизвестному убийце или убийцам. Но чтобы вынести справедливый приговор, они должны отстраниться от всего, что могло бы воспрепятствовать выполнению их обязанностей.
Ведомые этими чрезвычайно простыми намеками, присяжные после не слишком долгого обсуждения вынесли приговор за преднамеренное убийство Джеральду, герцогу Денверскому.
Глава 2 ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ КОТ
А вот собака, опустившая свой нос к земле…
Пей, щеночек, пей
Некоторые люди придерживаются мнения, что завтрак — лучшая пища дня. Другие, менее здравые, считают, что это худшая пища и что из всех завтраков на неделе худший завтрак — воскресный.
Гости собрались вокруг стола, накрытого для завтрака в охотничьем домике Ридлсдейла, и, судя по их лицам, они не ждали от наступившего дня ничего хорошего. Единственный член собрания, кто не казался ни сердитым, ни смущенным, был преподобный Фредди Арбатнот, занятый молчаливой попыткой вытащить сразу весь скелет из копченой селедки. Само присутствие этой непримечательной рыбы на столе герцогини, накрытом к завтраку, указывало на неорганизованное домашнее хозяйство.
Герцогиня Денверская разливала кофе. Это было одной из ее неприятных обязанностей, и выходившим поздно к завтраку приходилось болезненно осознавать свою лень. Эта женщина с длинной шеей и длинной спиной держала в строгом порядке свои волосы и своих детей. Она всегда была невозмутима, и ее гнев, которому она никогда не позволяла выходить наружу, ощущался от этого еще сильнее.
Полковник и миссис Марчбэнкс сидели рядом. В них не было ничего примечательного, кроме бесстрастной взаимной привязанности. Госпожа Марчбэнкс не была сердита, но она была смущена присутствием герцогини, потому что не могла чувствовать жалость к ней.
Если вы чувствуете жалость к людям, вы называете их «бедная милая старушка» или «бедный милый старина». А если вы не можете назвать герцогиню бедной милой старушкой, вряд ли вы будете сочувствовать ей должным образом. Это и смущало миссис Марчбэнкс. Полковник был одновременно растерян и рассержен: растерян — потому что не знал, о чем говорить в доме, хозяин которого арестован за убийство; рассержен — как-то смутно, как раненое животное, потому что неприятные вещи, наподобие этой, не имели никакого права нарушать охотничий сезон.
Миссис Петтигру-Робинсон была не только сердита, но и оскорблена. Еще будучи девочкой, она прочла и запомнила девиз, отпечатанный на школьной бумаге для заметок: Quocunque hon-esta. Она всегда думала, что неправильно позволять вашему разуму останавливаться на чем-либо, что не было действительно стоящим. В возрасте средних лет она все еще считала обязательным для себя игнорировать статьи в газетах, которые были озаглавлены примерно так: «Нападение на школьного учителя в Криклвуде»; «Смерть в пинте портера»; «75 фунтов за поцелуй»; или «Она называла его муженьком». Она говорила, что не может понять, что хорошего вам принесет знание о таких вещах. Она сожалела о том, что согласилась посетить охотничий домик в Ридлсдейле в отсутствие герцогини. Ей никогда не нравилась леди Мэри; она считала ее не лучшим образцом современной независимой молодой женщины; кроме того, она слышала об инциденте, связанном с большевиками, который произошел в то время, как леди Мэри работала медсестрой в Лондонском военном госпитале. И при этом госпожу Петтигру-Робинсон вообще не интересовал капитан Дэнис Кэткарт. Ей не нравилось, когда молодые люди были так откровенно красивы. Но, конечно, из-за того, что мистер Петтигру-Робинсон хотел приехать в Ридлсдейл, ей пришлось поехать вместе с ним. Она не была виновата в неудачном результате этой поездки.
И мистер Петтигру-Робинсон был весьма сердит — сердит из-за того, что детектив из Скотланд-Ярда отверг его предложение помочь обыскать дом на предмет следов. Так как пожилой человек обладал некоторым опытом в этих вопросах (мистер Петтигру-Робинсон был членом городского магистрата графства), он сам предложил себя в его распоряжение. Мало того, что тот был краток с ним, он грубо приказал ему выйти из оранжереи, где он (мистер Петтигру-Робинсон) восстанавливал подробности дела с точки зрения леди Мэри.
Весь этот гнев и смущение могли причинить меньше неприятностей компании, если бы дело не ухудшалось присутствием самого детектива, тихого молодого человека в твидовом костюме, который ел карри на одном конце стола рядом с мистером Мурблсом, адвокатом. Этот человек прибыл из Лондона в пятницу, дал указания местной полиции и сильно разошелся во мнении с инспектором Крейксом. Он скрывал информацию следствия, которая, если предать ее огласке, могла помешать аресту герцога. Он бесцеремонно задержал всю несчастную компанию под предлогом повторного опроса, и поэтому все находились под замком в это ужасное воскресенье; он заложил краеугольный камень своих нарушений, оказавшись близким другом лорда Питера Уимзи, вследствие чего ему была предоставлена кровать в доме егеря и завтрак в охотничьем домике.
