изволите?
Девица была кругленькая, румяненькая и аппетитная, как пирожок.
— Вина. Хорошего.
Плохое я вчера уже пил.
— Что-нибудь к вину? У нас чудесный сыр.
— Нет, благодарю.
При одной мысли о сыре мутило.
Девица обернулась быстро. В «Золотом кабане» гости долго не ждут. Вино было холодным и пахло виноградом, а не плесенью. Я сделал пару глотков, прижал кубок к ноющему виску и зажмурился. Звуки проявились, проступили, как дно в ручье, когда оседает грязная муть. Вот стучит о доску нож. Вот визжат на улице играющие дети. Вот скрипят колеса телеги, и гулко бьют о спекшуюся землю подковы.
Идиот.
Паттишалл прав. Я идиот. Нужно было сразу к ведьме идти. Я присутствовал при этом разговоре. Де Бов просила уведомлять обо всех странных случаях в округе, шериф ей это обещал, и я все сам слышал. А значит, мог просто пойти и выложить все как есть — а потом изображать исполнительного тупицу и ссылаться на Паттишалла, который сам же и обещал. Конечно, крику было бы изрядно, но какая разница? Шериф постоянно орет. Так хотя бы не зря было, а за дело. Приятное, мать его, разнообразие.
Что же теперь делать-то, а?
Я допил и налил еще.
Мимо прошла компания купцов, старший, с тяжелой золотой цепью на груди, посмотрел на меня с интересом. Я отсалютовал ему кубком.
Что же делать?
Можно, конечно, действительно поискать. Убийства похожи, как яйца от одной наседки, а значит, и убийца тоже один. Девушки шли за ним в лес, значит, знают его. Наверняка любовник. А чтобы троих девиц очаровать, да еще и в разных деревнях, нужно время. Получается, не приезжий, местный. Завел себе в каждой деревне по крале, гулял туда-сюда. Если расспросить крестьян, точно смогут описать этого чудо-соблазнителя. Приметный он, получается. Очень приметный. А потом просто хорошенько народ прошерстить, кто похож на описание, в одно место согнать, и родственников убитых притащить. Пускай пальцем в женишка тычут.
Ерунда же. Просто, как яйцо разбить. Если бы не следы. Я их видел собственными глазами. Что бы Паттишалл ни говорил, это была не собака. Нет тут ни у кого таких здоровых собак, их Лесная ассиза запрещает. Волк там был, именно волк — хороший такой зверь, не меньше чем двухлеток.
А если у меня по округе действительно бродит оборотень, то все мои умозаключения можно свернуть трубочкой и засунуть псу под хвост. Потому что об оборотнях я ни черта не знаю. Ну, кроме того, что их не бывает. И пока я буду тыкаться вслепую, этот сукин сын будет душить крестьянок, как кур. И хорошо если крестьянок. А вдруг заскучает и решит в город заглянуть?
Я взялся за кувшин, удивленно взвесил его в руке и потряс. Плескалось на дне. И когда это я успел?
Зато теперь я точно знал, что делать. Я отвечаю за безопасность и порядок. Это моя работа, и я делаю ее так хорошо, как могу. По крайней мере, стараюсь делать.
Домик ведьма снимала маленький и аккуратный. Снаружи, во всяком случае, он выглядел именно так. Я спешился, оглянулся в поисках коновязи и, не найдя ничего подходящего, просто обмотал повод вокруг перил крыльца. Потоптался на ступенях, зачем-то оббил с сапог несуществующую грязь, поправил складки плаща, пригладил волосы. Медный лев на дверной ручке таращился на меня с угрюмой подозрительностью.
— Чего вылупился? — буркнул я, ухватился покрепче за кольцо и загрохотал о дерево. Раздались тяжелые шаркающие шаги. Дверь приоткрылась, и в щелку выглянула дородная немолодая женщина ростом почти с меня.
— Тебе чего?
— Мне нужно видеть леди де Бов.
Тетка смерила меня оценивающим взглядом, будто решала: покупать или дороговато просят.
— Зачем?
— Не твое дело, женщина. Скажи леди де Бов, что ее хочет видеть сэр Марк Денфорд.
— Мало ли чего он хочет. Госпожа отдыхают и велели не беспокоить. Так что передай сэру, пускай в другой раз заглянет.
Она начала закрывать дверь. Я торопливо вставил в щель ногу.
— Эй! Это я — Денфорд!
— А мне-то что? Сказано — велели не беспокоить.
— Ты как разговариваешь со старшим помощником шерифа?!
— Это ты сейчас помощник. А будешь шуметь — госпожа тебя в жабу превратит, — чертова корова надавила так, будто хотела расплющить мне ногу. — Ступай, ступай. Ходют тут всякие.
— Какие всякие? Помощник шерифа! По служебному делу! Открой дверь, дура!
— Не открою! А будешь ломиться, я стражу позову! — она набрала воздуху в грудь. Только стражи мне тут сейчас и не хватало. Уже сразу шерифа звала бы, что ли, овца саксонская.
Больше всего мне хотелось дать этой деревенщине по башке и просто отпихнуть ее в сторону. Но вряд ли такое решение можно считать началом взаимовыгодного сотрудничества.
— Вильгельмина! — заорал первым я, нанося упреждающий удар. — Леди де Бов!
— Что? Кто там? — донеслось из глубин дома.
— Никого! Он уже уходит, — тетка, пыхтя, навалилась на дверь. Я уперся со своей стороны.
— Это Марк Денфорд!
— А, Марк! Проходи!
— Слышала? — я победительно уставился в щель на красную от натуги служанку. — Пусти дверь.
Коровища неохотно сдвинулась в сторону, пропуская меня в дом.
— Идемте, я провожу.
Мы прошли мимо кухни вглубь дома, миновав пару пыльных необжитых комнат. Ни тебе летучих мышей, ни таинственных снадобий на полках, ни волшебных шаров. Я даже как-то разочаровался. Тетка постучала в закрытую дверь и тут же, не дожидаясь ответа, сунулась внутрь.
— Вот он, миледи, я привела. Но вообще, скажу я вам, порядочные мужчины, хоть они и рыцари, к дамам так не ломятся. Так что вы бы его внутрь не пускали, от греха. Скажите, чтобы отсюда говорил и проваливал. Больно уж рожа у него блудливая.
Я сжал зубы и медленно выдохнул. Это просто глупая деревенская корова. Мычание коровы не может нанести ущерба чести рыцаря. Никак. Не может. Тупая курица! Чертова распроклятая тупая курица!
— Я видела его рожу. То есть лицо. Все в порядке, Энни, пускай заходит.
— Зря вы так, миледи. Зря. Неправильно это. Если что — я поблизости буду, крикните — и я сразу прибегу.
— Да, хорошо, Энни, спасибо.
Тетка смерила меня подозрительным взглядом.
— А ты имей в виду. Если что — быть тебе жабой. Склизкой зеленой жабой. Сама тебя в ведре на болота вынесу. Понял?
Я даже не
