остаётся в тёплой нижней рубахе и тонких штанах, которые надевают для утепления под верхнюю одежду. Снятые вещи перекладываю поближе к очагу, чтобы хорошо просушились.
Чуть влажные от снега, тёмные волосы всё ещё падают на лицо, мешая разглядеть его. Нерешительно протягивую руку, чтобы убрать пряди. На лице мужчины жуткие шрамы, перечеркивающие наискось левую часть лба, висок и скулу.
— Что с тобой случилось?
Рука тянется провести по его шрамам, словно так я могу стереть их. Он выглядит совсем молодо, но его лицо такое изможденное, худое и бледное. Мне никак не удается понять сколько ему может быть лет.
Скольжу взглядом по высоким скулам, отмечаю его прямой, ровный нос и замираю на губах. Красивые, чётко очерченные. Уголок губы пересекает шрам и это, странным образом, ещё больше притягивает.
Какое-то время спорю с собой, но побеждает любопытство и вот уже мои подрагивающие пальцы тянутся к ним. Касаются…. Мягкие. Интересно, как это, когда тебя целуют такими губами? Моё дыхание сбивается. Прикрываю глаза и касаюсь пальцами своих губ. Светлые Небеса, что я делаю? Мне нужно позаботиться об этом человеке, а не разглядывать его. Сержусь на себя и все те глупости, что лезут в мою голову. Да что со мной не так?
Ругаясь, встаю и иду за разогревающей целебной мазью другими шкурами, подушкой и пледом. Укладываю мужчину немного удобнее, укрываю его длинные ноги и присаживаюсь на край шкуры. Задираю нижнюю рубаху… И снова теряюсь. Его грудь пересекают длинные бугристые шрамы. Сглатываю, подступивший к горлу комок, вытираю тыльной стороной ладони, защипавшие глаза. Как вообще один человек способен выдержать столько боли?? За что?
Провожу пальцами по его груди, прослеживая дорожки шрамов практически до самой талии. Зажмуриваюсь, чтобы сдержать, подступившие слезы. Пара капель всё-таки, скатываются по щеке и падают на мужскую грудь. Накрываю ладонью место, куда упала слеза, направляя внутрь целительный поток магии. Кожа ощущается слишком холодной. Так не должно быть у живого человека. Но он жив. Я ощущаю слабое сердцебиение и вижу, как поднимается грудь при каждом вздохе.
Опускаю ладонь на живот, перемещая целительный поток гармонии. Чувствую стальную силу его мышц под своими пальцами. Но как и его лицо, тело очень худое, словно он долгое время голодал. Впалый живот, выпирающие рёбра. Это странно. Потому что его одежды выглядят дорого. Как это может сочетаться?
Осторожными движениями начинаю втирать разогревающую целебную мазь. Грудь, ребра, живот. Опускаю его рубашку. Переворачиваю на живот и наношу мазь на спину. Снова переворачиваю мужчину и укрываю тёплым одеялом, добавляя поверх того меховые шкуры. Создаю вокруг воина исцеляющий полог Гармонии. Вот. Так уже лучше.
Мне придётся сидеть рядом со своим творением энергии, чтобы лучше подпитывать его. Подтягиваю единственное кресло ближе к очагу и забираюсь в него с ногами. Закутываюсь в толстый пуховый плед и прикрываю глаза. Сегодня был длинный день.
Во сне я вижу волнующие, чётко очерченные губы на очень бледном лице.
Глава 8. Мираж
Эдеррион. Селение Шиасс.
Помещение немного расплывается и мне не сразу удаётся разглядеть его. Низкий потолок с ветхими перекрытиями. По потолку скользят солнечные лучи. То ли утренние, то ли вечерние. Я не чувствую привычного изматывающего холода, мне даже почти тепло и это удивляет более всего остального. Поверх одеяла кто-то заботливо накинул пару тяжелых шкур. Прежде меня бы это не спасло, но сейчас я тайком наслаждаюсь давно забытым ощущением тепла.
— Как вы себя чувствуете?
Тихий и нежный голос совсем рядом со мной. Пытаюсь повернуть голову, чтобы рассмотреть его источник. Даже это движение отдаётся тупой болью. Тело неохотно слушается меня. Хочу спросить где я, но лишь беззвучно открываю и закрываю рот.
Чьи-то тонкие пальцы ложатся мне на скулу и передо мной оказывается лицо девушки.
— Тшшш, сейчас я помогу вам выпить исцеляющего отвара и вам станет легче.
Девушка поправляет подушку так, чтобы приподнять мою голову. Картинка ещё немного расплывается и я изо всех сил стараюсь сфокусировать взгляд.
— Вы слишком рано очнулись, истэр.
Кажется девушка расстроена этим. Её брови немного хмурятся, глаза очень внимательно всматриваются в меня. Наверное, я ударился головой и все это мне бредится. Или плети Хаоса все-таки повредили мой разум. Потому что, я не помню, чтобы когда-либо в моей жизни девушки так бесстрашно и без тени брезгливости рассматривали меня.
У неё тёмно-голубые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Они зачаровывают и я боюсь моргнуть, чтобы не потерять этот мираж. Одной рукой это создание моего бредящего разума поддерживает мою голову, другой пытается напоить, поднеся ложку ко рту. Послушно открываю рот и пью на удивление приятный, пряный напиток.
— Вот так, умница. Ещё ложечку. — Девушка улыбается и её глаза лучатся теплотой.
Все-таки плети Хаоса… Но если это моё персональные помешательство, то я не хочу возвращать себе разум. Послушно допиваю все, что она предлагает мне.
— Вот и славненько, вот и хорошо. Молодец. А теперь баиньки.
Почему-то мне хочется смеяться. Внутри меня словно лопаются маленькие пузырьки счастья, я готов делать всё, что захочет от меня это эфемерное создание. Только бы мой бред никогда не кончался. Веки начинают наливаются тяжестью. Я ещё какое-то время сопротивляюсь, чтобы не упустить свой мираж, но стоит мне на мгновение прикрыть глаза и сон коварно погружает меня во тьму.
Глава 8.2
Эдеррион. Селение Шиасс.
Открываю глаза и какое-то время пытаюсь собраться с мыслями. Низкий потолок. Убогая обстановка. Помещение тускло освещено сумеречным светом. За окном серая муть. Какое-то светлое воспоминание крутится на краю сознания. Силюсь вспомнить, но добиваюсь лишь ломящей боли в висках.
Поверх одеяла кто-то заботливо накинул пару тяжелых шкур… Шкур… подобное уже было… Голова немного кружится, и мысль снова ускользает.
Поворачиваю голову. Простое движение отдаётся ноющей болью.
В очаге догорают поленья, едва согревая ветхое жильё… Но я не ощущаю привычного холода, мне почти тепло… Тепло!.. Память тут же наполняют образы: девушка с нежным голосом и встревоженным взглядом.
Поворачиваю голову и внимательно рассматриваю комнату, мечтая, чтобы девушка оказалась не плодом фантазий. В большом кресле напротив обнаруживаю мой мираж и ощущаю, как сердце заходится сильнее. Не сон.
Совсем юная. Свернулась калачиком, положив голову на подлокотник и спит. Подрагивающие ресницы отбрасывают тень на мягкие скулы. Кажется его сиятельное высочество называет это — точеным личиком. При мысли о наследнике хочется по-детски скривиться. Выкидываю его из головы и возвращаюсь к своему миражу. Тяжелая коса мягкого оттенка темного мёда с молоком спадает
