рукой грудь сжимает, другой вдруг за волосы берет. Боится, что дернусь? Что помешаю? — Выдыхай, малыш.
Решающий рывок и он во мне. Заполнил меня до предела. Вскрикиваю, закусываю губу от боли, но эти ощущения ничто по сравнению с красками, что пылают на лице Андрея. Челюсти сжаты, губы тонкой линией. И если мое возбуждение схлынуло, то кажется у Андрея все только начинается. Потому что в следующий миг разговоры резко прекращаются, а хватка на моем теле только усиливается.
Он выходит почти полностью, смотрит сквозь меня, почти рычит, а я замечаю кровь на плоти. Но лишь на долю секунды, потому что в следующую он во мне снова. Сильно. Агрессивно, совершенно не вяжется с его образом рыцаря и принца. Он скорее похож на дикого зверя, который поджимает толчок за толчком свою жертву. Бородатый медведь, готовый меня растерзать. Снова и снова толкая в меня свою дубину, растягивая до предела и причиняя адовые муки. Но ему так хорошо, на лице такая порочная одержимость, что я хочу продлить этот момент ценою собственной боли. Поэтому сжимаю его сильное напряженное тело руками и глажу, помогая достичь цели.
— Не дергайся, — рычит он вдруг, руками сдавливая тазовые косточки. — Сука, какая же ты узкая.
Он стонет, запрокинув голову, снова и снова тараня мое нутро. Дерет меня как ту, кем я и являюсь. Ничего общего с любовью, но мне нравится, что ему хорошо. Я хочу, чтобы со мной ему всегда было хорошо. Чтобы он полюбил меня. Чтобы никогда не отпускал. Чтобы никуда больше не уходил.
— Андрей, Андрей, — он делает еще несколько сильных энергичных толчков, словно растворяется в своем удовольствии, про меня забывая, не слыша моего предупреждающего возгласа. Чувствую пульсацию его плоти, а потом как меня заполняет горячая влага.
— Блядь! — тут же подпрыгивает он с меня. Смотрит зло, напряженно. Словно я виновата в том, что он даже не подумал о защите. Все счастье, что владело мною несколько минут назад, схлынуло моментом.
— Я же звала тебя.
— Думаешь я соображал? — выплевает он и вдруг начинает одеваться. Пугает до трясучки.
— Андрей! — у порога в его руку вцепляюсь. — Не оставляй меня. Пожалуйста! Я тут чуть не свихнулась. Пожалуйста!
— Я порвал твою новую одежду, — напоминает он, а я чувствую себя Золушкой в тот самый момент, когда сестры разорвали в клочья ее платье перед балом. До скрежета зубов обидно.
— Дверь хоть не закрывай! Куда я голая денусь.
— Я вернусь через десять минут, — все-таки оставляет ключ на крючке. — Не подожги больше ничего,
— Ладно, — радостно киваю и хочу ему на шею броситься. Но он морщится и дверь закрывает. Но я не обижаюсь. Да и боль между ног пройдет. Достаю ключи и долго рассматриваю. Офигеть. Свои ключи от квартиры.
Хочу пройти в душ, но запах гари меня с ног сшибает. Иду на кухню и вздыхая, смотрю на ужас, который я устроила. Ну ничего, потом уберу.
Моюсь, завязываюсь большим полотенцем и замечаю, что ботинки Андрея уже здесь.
И правда быстро, — лечу окрыленная радостью в гостиную, потом на кухню. Он осматривает повреждения стен, плиты, холодильника. Звонит кому — то. Рядом вижу стакан воды и упаковку таблеток.
Он оборачивается, услышав шаги, но продолжает решать вопрос с ремонтом.
— Все, Ром, тогда до завтра. Да, лучше после обеда. С легким паром, — это уже мне. — Выпей это.
— А что это?
— Средство, чтобы не было последствий.
— Думаешь, я после одного раза так быстро залечу? — смеюсь. Да и я не против, если честно. Ребенок от Андрея. Это будет даже здорово. А тут столько места, что хватит нам троим.
— Забудь, Алина. Все что там в твоей голове, забудь. Я не для того столько лет отчищал свою жизнь от грязи, чтобы иметь ребенка от шлюхи, которая даже читать не умеет.
* * *
Глава 8
Я открываю рот, пока мозг генерирует ответ, но тут же закрываю. Слезы буквально срываются с глаз без какого-либо контроля. Сволочь! Почему он так со мной! За что!
— Выпей и не дури, — ругается он, а я вдруг разворачиваюсь и в ванную сбегаю. Успеваю ровно до той секунды, как Андрей начинает ломиться в дверь. — Алина!
— Не буду я это пить! А меня ты не спрашивал, а может я хочу ребенка! — кричу в закрытую дверь и она перестает трястись от стука.
— Я понял. Выходи и поговорим.
— Я могу не пить таблетку?
— Можешь. Выходи, — спокойный голос за дверью внушает доверие. Ну и хорошо. Ну даже если забеременею, то не буду одна, а он точно от меня никуда не денется. Никогда нас не бросит. С улыбкой поворачиваю замок и тут же оказываюсь в стальном захвате. Только вот нежного ничего здесь нет. Андрей толкает меня к стенке, нажимает на щеки и буквально запихивает таблетку в рот. Хочу выплюнуть, закричать, какой он подонок, и как его ненавижу, но он затыкает мой рот своим. Поцеловать хочет? Сейчас? Серьезно? Борьба неравная, он на полсотни килограмм больше меня, но я пытаюсь. Рвусь изо всех сил, спасая зародыш, которого в матке может и не появиться. Но не справляюсь, тем более, что он из своего рта заливает в мой пригоршню воды, от чего таблетка спускается по горлу до самого желудка. Закашливаюсь, стекаю по стенке, а он отходит, как ни в чем не бывало, идет на кухню и включает чайник.
— Иди поешь.
Да пошел ты… Реву. Глупо, нелогично, но ничего с собой поделать не могу.
— Сказал иди сюда. Сядь и поговорим.
— Не хочу.
— Тогда сейчас пойдешь нахуй! — вдруг рявкает он. — Мне эти заебы не нужны. Мне есть, кому мозг выносить! Сюда подошла и села.
Смотрю вперед, почти не реагируя. Не хочу никуда идти и есть не хочу, и слушать его не хочу. Но в следующий момент все меняется, потому что он подхватывает меня за плечи и ведет к двери. Открывает и собирается вытолкать в коридор. Голую блин!
— Андрей! — начинаю паниковать, изворачиваться, цепляться за него! Куда я пойду! Что со мной будет! — Я поняла! Я не хочу! Давай поговорим.
— Точно? — тормозит он держа меня в воздухе, словно готов выкинуть как нашкодившего ребенка. — Успокоилась?
— Да, да, — повисаю на нем, обхватив ногами талию. — Только не выкидывай. Я буду делать все, что нудно, буду такой, какой нужно.
Он прямо в таком положении закрывает дверь, несет меня на кухню, где толкает на стул. Еле от себя отцепляя. Смотрю на стол,
