здесь, в колонии, иначе он не пошёл бы на сближение. Конечно, Петра Григоренко из меня явно не получится, да и совсем не в этом моя цель».
Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове Егора, но с ответом он решил не торопиться. Тут следовало сделать вид, что никак не ожидал приглашения в соратники. Егор искоса посмотрел на Неваляева, закрыл глаза, чему-то улыбнулся, покачал головой, а затем развёл руками, словно бы извиняясь за то, что не способен более эмоционально выразить своё согласие:
– Как-то неожиданно всё это. И что толку от того, что я ваш?
Неваляев задумался. Видимо, у него уже был готов ответ, но решил ещё раз себя проверить – прав или не прав? Наконец, решился:
– Тут вот в чём дело, Егор. Ты правильно сказал, что мне должны, просто обязаны помочь! Но что я вижу? Кроме протестных акций и публикаций в зарубежных СМИ, они же ничего не делают! Разве так можно? По сути, бросили меня на произвол судьбы! Представь, тот же Моня ворочает миллиардами, а я по-прежнему сижу на нарах. Разве это не подлость с его стороны?
Логики в этих словах Егор не уловил, однако ясно, что Неваляев на грани срыва, поэтому и предложил стать его соратником. Но вот на что надеется – неужели думает, что в этой ситуации Егор ему поможет? «Что ж, надо предложить варианты выхода из этой ситуации, а там посмотрим, что его устроит».
– Если я правильно понял, ты хочешь знать, какие есть, чисто теоретически, возможности, чтобы выйти на свободу.
– Да, именно так! Твой опыт и мои друзья на воле… В общем, надо разработать какой-то план, чтобы это всё закончилось.
– Ладно, давай попробуем. Первый, самый простой и надёжный вариант – это покаяться в грехах, тогда появится надежда, что тебя помилуют.
Неваляев аж подскочил на месте:
– Ты что, совсем сдурел? Егор, да как ты мог? Да я скорее сдохну здесь, чем соглашусь на сделку с этими мерзавцами!
Похоже, Неваляев уже пожалел о том, что обратился за помощью к Егору, а тот невозмутимо продолжал:
– Если этот вариант отпадает, тогда можно подать жалобу в ЕСПЧ. Мол, так и так, преступления не совершал, поскольку пострадавший от претензий отказался… Однако это вряд ли поможет – для возбуждения уголовного дела важен сам факт мошенничества, а мнение пострадавшего роли не играет.
– Да не было там никакого криминала! Обычная практика использования фирм-прокладок. Так все поступают, а посадили одного меня.
– Ещё Кайманского… Но это дела не меняет. Итак, к чему же мы пришли?
Егор собирался сам ответить на поставленный вопрос, однако Неваляев его опередил:
– А что если устроить голодовку? Привлечь общественное мнение…
– Хочешь, чтобы тебя кормили через клизму?
– Боже упаси!
– Тогда молчи и слушай. Поскольку легальных способов освобождения нет, будем двигаться к желанной цели с противоположной стороны.
– Это как?
Могло возникнуть впечатление, что дипломированный педагог наставляет нерадивого ученика. Впрочем, так он и есть, поскольку речь идёт о ситуации, в которую законопослушный гражданин попадает крайне редко, однако если уж не повезёт и нечто подобное случится, тогда надежда лишь на опытного зэка. Всё растолкует, всё по полочкам разложит, но это вовсе не значит, что укажет путь на волю. Скорее уж наоборот, нагонит страху, а там от полной безнадёги хоть в петлю лезь! Вот и Егору предстояло провести Неваляева по этому пути, ну а в итоге предложить вполне разумный, но почти фантастический, труднореализуемый способ, который позволит выбраться из колонии на волю.
– Единственный вариант – побег!
– Это что же, перейти на нелегальное положение? Соорудить себе шалаш где-нибудь в Разливе и строчить Апрельские тезисы? Нет, это не пойдёт!
Понятно, что для человека, который привык быть всё время на виду, купаться в лучах скандальной славы, выступать на митингах, уход хотя бы временно в небытие совершенно неприемлем. Задача Егора – убедить, что иных вариантов просто нет, иначе будет только хуже.
– Лёня, ты же сам всё понимаешь! Если останешься здесь, через два года о тебе забудут. Выберут другого лидера и пиши пропало! Всё придётся с начала начинать, создавать другой какой-то фронт. Но самое неприятное, что денег тебе уже никто не даст. Сбитый лётчик никому не нужен.
Неваляев задумался. Он словно бы положил на весы два варианта развития событий и прикидывал, какая чаша перевесит, то есть, что менее трагично для него, если такое определение вообще подходит, – утратить роль лидера оппозиции или три года где-то прятаться, не имея возможности выйти на люди, заявить о себе, снова припечатать власть к позорному столбу. Ну разве что размещать в интернете тексты, а власть пусть тогда корячится, ищет беглеца. Судя по всему, боязнь утратить лидерство сыграла решающую роль:
– Ладно. И как ты себе это представляешь? Рыть подкоп?
– Слишком трудоёмко и практически нереализуемо. К тому же, нам не справиться вдвоём, а привлекать других зэков окажется себе дороже. Наверняка среди них будет доносчик или «подсадная утка»… Можно ещё устроить бунт в колонии, воспользоваться суматохой, организовать коллективный побег. Но риск слишком большой, охранники могут зэка пристрелить и им за это ничего не будет. Да и народ здесь не такой, чтобы идти на крайности. В этой части колонии только взяточники и мошенники сидят, а на побег могут пойти только бандиты и рецидивисты.
– Так что же делать?
По законам жанра тут требовалась пауза, чтобы «клиент» до конца прочувствовал безнадёжность ситуации. И вот тогда…
– Нужно найти человека, который заменил бы тебя здесь, в колонии. Нужно подготовить двойника.
Неваляев замотал головой, словно бы не веря, что такой разговор может происходить в реальности.
– Егор, ты спятил! Либо насмотрелся детективных сериалов…
– Лёня, не спеши, подумай. А завтра продолжим этот разговор.
– Нет уж, давай сейчас! Я теперь всё равно не засну до самого утра.
– Ну ладно. Что тебя смущает? Ведь всё предельно ясно! Денег у твоих спонсоров куры не клюют, найдут походящего человека, заплатят, сколько он за всю жизнь не заработает. Операцию сделают за границей, так чтобы никто про это не узнал. Останется лишь заменить тебя на двойника!
– Вот-вот! А как это сделать? Снова рыть подкоп?
Егор ждал подобного вопроса – все эти разговоры про двойника бессмысленны, если нет возможности совершить подмену. Конечно, начальник колонии к Егору благоволит, но не до такой же степени! Однако можно предложить такую взятку, которая перевесит соображения служебного долга и морали, тем более что он ничем не будет рисковать, если подмену не раскроют. Ну а для того,
