своей маленькой ланью, чтобы на нее не упали обломки.
Затем мой взгляд останавливается на ее неподвижном лице, и сердце замирает в груди.
— Нет! — Присев ниже, я проверяю ее дыхание, и, не обнаружив ничего, кроме неглубоких вздохов, меня охватывает страх. — Нет, моя маленькая лань.
Нет, моя маленькая лань. Я не позволю тебе умереть.
Ты, блять, будешь жить!
Падают новые обломки, затем внезапно маленькое пространство, в котором мы застряли, заливает яркий свет прожекторов.
— Вылезай, Миша! — Алек лежит на краю разбитой бетонной плиты, протягивая мне руку.
Я качаю головой и, просунув руки под обмякшее тело моей лани, поднимаю ее.
— Возьми ее!
Лицо Алека искажается от отвращения.
— Оставь эту суку и возьми меня за руку. Она дочь Д'Анджело.
Проходит мгновение, прежде чем слова доходят до меня.
— Господи, Миша, — рявкает Армани, присоединяясь к Алеку на карнизе. — Карузо Д'Анджело только что подъехал. Нам нужно уносить отсюда свои задницы, иначе начнется несанкционированная война.
Я опускаю взгляд на свою маленькую лань и, не в силах просто оставить ее, поворачиваюсь лицом к братьям.
— Возьмите ее.
— Мать твою, — выплевывает Алек, затем перегибается еще дальше через выступ и забирает ее у меня.
— Осторожно, — огрызаюсь я, подпрыгивая и хватаясь за обломок бетона, выбираясь из ямы.
В тот момент, когда я выпрямляюсь в полный рост, оглядываюсь вокруг и осматриваю разрушенный ночной клуб. Это похоже на гребаную зону боевых действий.
Мой взгляд останавливается на группе мужчин, и, узнав Карузо Д'Анджело, главу противостоящей итальянской группировки, я забираю девушку у Алека и пробираюсь через обломки.
Карузо узнает свою дочь и спешит ко мне. Наши взгляды встречаются, и рычание нарастает в моей груди, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с врагом Братвы и мафии.
В воздухе сгущается напряжение, и каждый мускул в моем теле находится в состоянии повышенной боевой готовности.
— Петров, — рычит он на меня.
Я подталкиваю к нему девушку.
— Считай это профессиональным одолжением. В следующий раз я убью ее.
Его ноздри раздуваются, когда он прижимает дочь к груди.
— Я даю тебе пять минут, чтобы уйти. — Его челюсть сжимается, когда он выпаливает: — Считай это профессиональным одолжением.
Ублюдок.
Я сопротивляюсь желанию в последний раз взглянуть на его дочь, руки сами собой сжимаются в кулаки.
Отвернувшись от него, я вижу Алека и Армани прямо за моей спиной с грозными выражениями на лицах.
Не говоря ни слова и не отрывая глаз от врага, мы медленно выбираемся из кучи обломков туда, где нас ждет машина с группой охранников из Академии Святого Монарха.
Карсон Козлов, директор Святого Монарха, не обращает на нас совершенно никакого внимания, ведь его взгляд полностью сосредоточен на Д'Анджело.
Блять, это не то первое впечатление, которое я хотел произвести на него. Брат Карсона — крестный отец Виктора Ветрова, и я не сомневаюсь, что эта новость дойдет до них.
— Садитесь, — приказывает директор Козлов, и только когда мы все усаживаемся на заднее сиденье бронированного внедорожника, он забирается на пассажирское сиденье.
Охранники торопливо садятся внутрь, некоторые садятся в другой внедорожник, и когда мы отъезжаем от разрушенного ночного клуба, я выглядываю в окно и наблюдаю, как Д'Анджело спешит к машине скорой помощи со своей дочерью.
Моя маленькая лань оказалась маленькой змеей.
Истощение проникает в мои кости, когда я смиряюсь с тем фактом, что застрял в яме с врагом.
Я качаю головой, ненавидя то, что ей удалось одурачить меня.
Возможно ли, что она не знала, кто я?
Нет, она видела звезды на моих руках и наверняка видела татуировки на тыльной стороне ладоней. Она должна знать, что они означают.
Даже если она не знала, это ничего не меняет. Она — Д'Анджело, и, следовательно, мой враг.
На языке появляется горький привкус, и на мгновение я разрываюсь между верностью и влечением, которое испытывал к ней.
Но это лишь на мгновение, затем я отключаю свои эмоции и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на своих братьев.
— Вы в порядке? — Спрашиваю я.
— Руку сломал, мать твою, — рычит Армани.
— Просто ушибся, — отвечает Алек. — А ты?
— Пара сломанных ребер. Ничего серьезного. — Я переключаю свое внимание на директора Козлова. — Спасибо, что приехали за нами.
Он просто кивает.
— Вы знаете, кто напал на клуб? — спрашиваю я.
— Д'Анджело, — отвечает мистер Козлов. — Он не знал, что его дочь и ее подруга были там.
Я качаю головой, и горький смешок срывается с моих губ.
— Значит, мы были мишенями?
— Да. Виктор об этом позаботится. Он хочет, чтобы вы сосредоточились на тренировках.
Я не удивлен, узнав, что мы были целью взрыва, но если бы и знал это, то передал бы Д'Анджело безжизненное тело его дочери.
Зеленые, широко раскрытые глаза вторгаются в мои мстительные мысли, но безжалостным движением я стираю ее из своих воспоминаний, и каждый проблеск эмоций, которые она заставила меня почувствовать, похоронен среди криков убитых мною душ, чтобы никогда больше не увидеть дневного света.
Она — всего лишь ошибка. Которую я больше никогда не совершу.
Глава 5
Аврора
Два года спустя…
Миша Петров — 24. Аврора Д'Анджело — 21.
Сидя в частном самолете вместе с Эбби, я смотрю в крошечный иллюминатор. Всякий раз, когда у меня есть время, мои мысли возвращаются к ночи взрыва и моему принцу.
По сей день я все еще не знаю, кто он такой.
Не буду врать. Я была раздавлена, когда он не навестил меня в больнице, и разочарована, когда стало ясно, что он не планирует выходить на связь.
Но со временем разочарование прошло, а у меня лишь остались прекрасные воспоминания.
Мой высокий, темноволосый и красивый таинственный мужчина навсегда останется моим принцем и первым мужчиной, которого я поцеловала. У меня в животе всегда порхают бабочки, когда я думаю о нем, и надеюсь, это никогда не прекратится.
Да, я чуть не умерла, но фантазия, которую я создала вокруг той ночи, намного перевесила травму. В каком-то смысле она помогла мне справиться со всем этим.
Мои родители были так расстроены тем, что я улизнула с Эбби, поэтому я так и не осмелилась попросить отца найти этого человека. Втайне я лелеяла надежду, что где-нибудь с ним столкнусь.
Эбби также пострадала во время взрыва. У нее была сломана нога, но, к счастью, один из друзей моего принца позаботился о том, чтобы она выбралась живой.
Сейчас я жалею, что не спросила у своего принца, как его зовут.
И, честно говоря, я чувствую себя глупо,
