общем-то, тоже.
Зачем-то перевожу взгляд на его руку, сжимающую этот самый руль: тыльная сторона ладони выглядит мужественно-сильной. И я злюсь на себя за то, что подобные мысли вообще приходят в мою голову.
Злюсь, что оцениваю его.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— У нас с ней свободные отношения, — на удивление он крайне разговорчив.
— И что это значит?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Свободные — это когда никто никому ничего не должен, — и добавляет. — Нас связывает только секс.
Кровь приливает к щекам так мощно, что даже сбивается дыхание. Он замечает это и даже не пытается скрыть издевательскую улыбку.
— Что, скромницу смущает слово секс?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Ты отвратителен!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Секс — это чертовски приятно.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Замолчи!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Эта тема и это слово в нашей семье жестко табуировано. Мы не говорили об этом никогда, даже шепотом. А он говорит об этом так легко и просто, и эта простота смущает и восхищает одновременно.
— И так как я не собираюсь спать с тобой, я продолжу спать с ней, — продолжает он, паркуясь на стоянке возле института. — Ты же не думаешь, что я буду лишать себя этого удовольствия?
— Мне наплевать, что и с кем ты собираешься делать. Милана или кто-то еще — мне все равно.
Руки слегка дрожат. Опустив глаза, расстегиваю ремень безопасности и давлю на ручку двери, чтобы выйти, но он блокирует выход.
— И ты не расскажешь ничего моему отцу, поняла? — давит взглядом. — Не скажешь ни слова.
— Посмотрим.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Ни слова, Каримова, — тон звучит угрожающе, а эти черные глаза… в них словно скачут опасные бесы. — Крайне не советую проверять на своей шкуре, какой я, когда в гневе.
И я знаю, что он не врет. Знаю. Но я не позволю ему себя запугать.
— Спасибо, что обнажил свои главные страхи. Теперь у меня точно есть козырь. Открой дверь.
Он сжимает челюсти так сильно, что играют желваки. Клянусь, кажется, что он готов меня даже ударить. Рука, лежащая на руле, сжимается в кулак.
Но потом он отворачивается и давит на какую-то кнопку на приборной панели.
— Убирайся.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
В глазах стоят слезы, но я выхожу с гордо поднятой головой. Делаю несколько шагов и сразу вижу их — Лейлу в окружении свиты. Кто из них Милана я понимаю сразу же, потому что даже взгляд Юнусова не источал в мою сторону столько лютой ненависти.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Часть 10
— Эй ты!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Доносится совсем рядом и, прекрасно понимая, что это мне, делаю вид, что не слышу. Просто иду мимо кованых ворот, надеясь, что от меня отстанут.
— Ты глухая, что ли? Сюда иди.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Оборачиваюсь — Милана, сложив руки под внушительной грудью, смотрит на меня как на врага.
Рядом с ней стоит Лейла и, интенсивно пережевывая жвачку, с интересом ждет, что же будет дальше. Впрочем, как еще две их не менее вычурные подруги.
В воздухе пахнет ранней осенью, едва ощутимыми нотками женских духов и стремительно назревающими проблемами.
— Мы знакомы? — решаю, что уйти молча будет еще глупее.
— Теперь будем. Иди, говорю. Не ссы, не буду я тебя бить, — и добавляет. — Наверное.
После этих слов лучшие подружки начинают весело ржать, и моя будущая золовка, примерив роль отъявленной стервы, вместе с ними.
Набросив на себя напускной смелости, иду на явно намечающиеся разборки, отмечая краем глаза, что автомобиль Юнусова стоит на прежнем месте.
Пасовать перед ним? Ни за что на свете!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Чего тебе?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Но вместо ответа Милана больно хватает меня за запястье и рывком тянет на себя. Едва не спотыкаюсь и лишь в последнее мгновение умудряюсь удержать равновесие. Если бы я растянулась у ее ног, это стало бы моим неминуемым позором.
— Короче так, Анечка, Ратмир мой, поняла? — каждое слово словно плевок. — Мне навалить, что родители решили вас поженить, я знаю, что долгим ваш брак не будет.
— Твой? Хорошо. Забирай, — дергаю плечом. — Мне он не нужен
Судя по выражению ее лица, ожидала она явно не этого. Наверное, думала, что я кинусь в драку, отстаивая своего Ратмирчика, но этого не произошло и это ее почему-то разозлило.
— А ты не охренела, случайно, так со мной разговаривать? — и сжимает запястье еще сильнее. — Думаешь, самая крутая? В зеркало на себя посмотри, страшилище.
Я никогда не дралась, никогда ни с кем не ссорилась и не повышала голос. И уж тем более я не планировала, что первый мой учебный день начнется с чего-то подобного. Но молча проглотить ее оскорбления?
Если я не отвечу, то стану девочкой для битья на все учебные годы. Я понимаю это четко. И решаю, что будь что будет…
— Зато ты красивая, да.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
После этих моих слов окрашенные алым губы изгибаются в улыбке победительницы.
— Но видимо не настолько, раз Ратмир ходит от тебя налево.
Девчонки замолкают и в благоговейном ужасе смотрят на меня как на смертницу. В их глазах — шок, а в глазах самопровозглашенной королевы дикая ярость, которая лавиной обрушивается на меня.
— Что ты сказала, повтори? — шипит приблизившись к моему лицу, и, клянусь, похожа она в этот момент на змею. — Что ты несешь, убогая? Разозлить меня хочешь, да?
— Я сказала правду! У него спроси.
— Ну ты у меня получишь, идиотка конченая, — изо всех сил толкает меня, и на этот раз я с позором падаю на влажный после утреннего дождя асфальт.
Милана кидается словно дикая кошка, явно намереваясь отпинать меня как следует, девчонки хватают ее под руки и тянут на себя, вокруг собираются зеваки, снимая происходящее на телефон.
Обожженная асфальтом ладонь саднит, мне очень больно, но еще сильнее стыдно. Я ругаю себя за то, что затеяла это все.
Надо было просто уйти. Не надо было ставить ее на место. Очевидно же все теперь будет только хуже! Я за какие-то пару минут нажила себе лютого врага.
— Руку давай.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Раздается голос Ратмира и перед моим лицом появляется его протянутая ладонь.
— Вставай.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Да пошел ты, — произношу сквозь зубы и поднимаюсь сама, без его помощи.
Это не укрывается от зевак, я слышу в толпе удивленный шепот.
Отыскав свою сумку, отряхиваю юбку и, скрывая страх, иду мимо Миланы.
— Только попробуй еще раз тронуть меня, — произносит мой рот, и мозг вопит, что вот сейчас я еще сильнее усугубила ситуацию.
Милана бросается снова, но лишь слегка касается кончиками пальцев моего локтя. Девочки умоляют ее не связываться с "этой ненормальной", изо всех сил тащат от меня подальше. А еще я слышу за спиной злой голос Ратмира:
— Пошли со мной, — явно Милане.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Куда? — отзывается она.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Просто иди
