лоб нахмурен в замешательстве, в то время как горе и боль продолжают затуманивать ее глаза.
Я буквально вижу момент, когда падает пенни. Все ее тело содрогается, когда осознание поражает ее.
— Нет, — выдыхает она. — Т-Тоби?
— Да, похоже, ты не единственная, кто играл с дьяволом.
Я ухожу, схватив сумку, которую уже собрала перед тем, как спуститься сюда. Страх, который тяжестью сидел у меня в животе последние несколько дней, подсказал мне, как пойдет этот разговор, и я просто знала, что после него мне нужно будет уйти.
— Джоди, куда ты идешь? — Мама кричит, бросаясь за мной, когда я снимаю пальто с крючка.
— Я не могу быть здесь прямо сейчас. Прости, мам. Я просто не могу.
С сумкой через плечо и пальто в руке я вылетаю из дома в холод, оставляя ложь и предательство позади.
Если бы только все было так просто.
4
ТОБИ
Я открываю дверь всего через несколько секунд после того, как в моей квартире раздается звонок, и встречаюсь взглядом с женщиной, стоящей по другую сторону двери.
Весь воздух вырывается из моих легких, когда она входит внутрь, и я почти падаю в ее объятия.
— О, Тоби, — говорит она. Ее голос мягкий, но я слышу скрытое разочарование. — Я знала, что в конце концов ты окажешься в проигрыше. Что ты наделал, а?
Вдыхая знакомый успокаивающий аромат маминых духов, я черпаю силы из глубины души и веду ее вглубь своей квартиры.
— Где Гален? — Спрашиваю я, еще не готовый погрузиться в тяжелое дерьмо.
— Со Стеллой. Она сказала, что мне, вероятно, следует навестить тебя, и, глядя на тебя, я вижу, что она была права.
Поднимая руку, я оттираю щетину, покрывающую мою челюсть.
— Если бы я знал, что ты придешь, я бы—
— Посиди со мной, — говорит она, опускаясь на край моего дивана. — Поговори со мной.
Падая на угловое сиденье, я кладу ноги на подушку и опускаю голову на руки.
— Я годами мечтал о том, что я мог бы сделать с ним за то, как он обращался с тобой. С нами. Я разрабатывал план, сколько себя помню, а то, что он делал со Стеллой, только укрепило это.
— Тебе нужно забыть об этом, — тихо говорит она. — Я понимаю твою жажду мести. Поверь мне, я придумала достаточно собственных способов причинить боль этому человеку за все, что он сделал с моими детьми. Но в чем смысл? Мы все здесь, мы вместе, в безопасности. И он… да, — бормочет она. Я не дал ей никакой информации о том, где он сейчас находится, и могу только предположить, что Гален тоже этого не сделал. — Я хочу, чтобы мы оставили это в прошлом, где этому самое место. У нас есть будущее, к которому стоит стремиться, Тоби. Я не хочу, чтобы ты мучил себя из-за вещей, которые ты не можешь изменить.
— Наконец-то я причинил ему боль, мам, — признаюсь я, отбрасывая в сторону все, что она только что сказала. — Я нашел его слабое место и заставил его смотреть, как я разбил его прямо у него на глазах.
Мама в шоке ахает, но, когда я наконец поднимаю глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, к счастью, я не вижу разочарования или ненависти. Просто понимание и забота.
Она выросла в этом мире, как и мы с моими парнями. Она многое видела, еще больше слышала. Испытала худших монстров, которых создает эта жизнь, поэтому я сомневаюсь, что она будет шокирована тем, что я на самом деле сделал. Я уверен, что еще больше удивлен, что я действительно способен на это. Для нее я всегда буду ее маленьким мальчиком, несмотря на мое обучение, несмотря на мои способности.
— Ты знала о них? — Спрашиваю я, проверяя, сколько Стелла, возможно, уже проболталась о том, что происходит.
Ее глаза подозрительно прищуриваются, когда она смотрит на меня. — О ком?
— Его другая семья.
— Нет, — говорит она, качая головой, ненависть к мужчине, с которым она была вынуждена провести свою жизнь, затемняет ее глаза. — Я не знала, что они существуют. — Она быстро добавляет: — Я знала, что он не был верен, но я ни на секунду не думала, что он будет пытаться скрыть свою другую жизнь. Сына.
Благодарность за мою сестру захлестывает меня, когда она говорит это. Стелла и Себ могли бы легко рассказать обо всем этом маме, но они этого не сделали, даже без моей просьбы держать это при себе.
— Джокер был не единственным его ребенком, — признаюсь я.
— О?
— Дж-Джоди, — выдыхаю я.
— Тобиас, — предупреждает она, ее глаза умоляют меня не говорить то, что, как она уже знает, последует дальше.
— Я играл с ней, чтобы добраться до него.
Она скрежещет зубами, когда смотрит на меня. — Тоби, что ты сделал?
Боль пронзает меня, когда я думаю о том, как она разбивается вдребезги на полу в моей ванной, о ее страдальческих криках и слезах. Ее вырвало, она не смогла вынести того, что я сделал до того, как она назвала меня монстром, сравнила меня с ним и ушла.
Опускаясь на диван, я молюсь, чтобы это просто поглотило меня целиком и заставило все это исчезнуть.
— Все, чего она не заслуживала. Но в равной степени я заставил его увидеть все, что ему нужно было увидеть.
Мамины губы приоткрываются, а затем снова смыкаются, когда она пытается прочесть между строк.
— Я даже не знаю, что на это сказать, Тоби.
— Я думал, это заставит меня чувствовать себя лучше. Я надеялся, что это избавит меня от некоторых кошмаров, зная, что я мог причинить ему боль.
— Помогло ли это?
Я качаю головой. — Теперь, когда я закрываю глаза, я его не вижу. Я вижу ее. Я вижу ее с его версией, смотрящей на нее сверху вниз. Потому что для Джоди я с таким же успехом могу быть им. Я — это он.
— Нет, — говорит она, скользит по дивану и убирает мою руку с колен, держа ее между своими. — Ты совсем на него не похож. Я обещаю тебе, ты…
— Я сломал ее, мам. Я стоял там и наблюдал, как рушится ее мир вокруг нее. Я сделал так, чтобы это произошло. Я притворялся, что это я пытаюсь все исправить, хотя на самом деле это я дергал за ниточки.
— Расскажи мне все, — призывает она, к счастью, не испытывая ко мне такого отвращения, чтобы уйти, как это сделала Джоди.
***
— Тобиас, чему мы обязаны этим удовольствием? — Спрашивает Дэмиен, когда я закрываю за собой дверь его кабинета.
После того, как мама ушла, я пошел в ванную и, наконец, отскреб и побрил последние несколько дней забвения со своего тела.
Я ненавидел выражение
