семья убирать мой дом и собирать вещи?
С каждым шагом по жалкому подобию дороги у меня возникали вопросы, которые никогда не следовало задавать, особенно человеку моего возраста. Сожалею ли я? Была ли моя жизнь успешной? Что бы я сделала по-другому?
Эти вопросы будут преследовать меня, пока я не закрою глаза в последний раз.
Возможно, умереть так, как неожиданно умер Расс, будет легче.
Но было уже слишком поздно.
Я продолжала идти, свернув с тропинки к краю оврага. Большие камни усеивали крутые склоны, а я искала безопасное место, чтобы спуститься. Я шла все дальше и дальше, пряча руки в толстовке.
В то время как грохот грома в отдалении становился все сильнее, было что-то еще, что-то, что заставило меня покрыться мурашками. Не оборачиваясь, я прислушалась. Звук шагов опередил его гулкий голос всего на миллисекунду.
— Куда, черт возьми, ты собралась?
Я выпрямила шею, расправила плечи и поглубже засунула руки в передние карманы, но продолжила растерянно идти вперед. Я сосредоточила внимание на земле перед собой, рассматривая клочки травы здесь и там, и крутой обрыв сбоку. Почему не вся трава растет с одинаковой скоростью? Как можно помочь людям с травматическими воспоминаниями?
Казалось, что есть вопросы, которые навсегда останутся без ответа.
Вдалеке раздался раскат грома, вызвав гулкое эхо, когда его шаги приблизились, и звук его дыхания стал громче. У края оврага я остановилась. Все еще не оборачиваясь, я посмотрела на бушующую внизу воду, но заговорила с человеком позади себя.
— Сделай это сейчас.
— Лорел.
Сделав глубокий вдох, я выпрямилась.
— Я не хочу тебя видеть. Делай то, что тебе нужно, — я посмотрела вниз, на дно оврага. Грубые камни, усеивающие склон, а также почти ледяная температура воды, если я доберусь до дна, несомненно, помогут моей гибели. — Толкни меня.
Его руки схватили меня за плечи, оттаскивая от выступа и заставляя повернуться к нему.
В то время как мое тело демонстративно подчинилось, мои глаза закрылись.
— Вернись в дом, сейчас же.
— Нет, тогда тебе придется убирать беспорядок, — мои глаза все еще были закрыты, но слух остался нетронутым.
Вместе с продолжающимся грохотом грома я услышала его насмешку.
— Я знаю, что в доме пылесосы, но нет смысла убирать кровь и все остальное.
Я вспомнила зловоние, которое теперь ассоциировалось у меня с обнаружением тела Рассела.
— Открой свои гребаные глаза.
Хотя его слова требовали, его тон был мягким.
Я вздернула подбородок, глаза все еще оставались закрытыми.
Он потянулся к моему подбородку, и его голос еще больше смягчился.
— Лорел, ты никогда не доберешься туда, куда думаешь. Я рассказал байку об этой земле, чтобы напугать тебя, но это не отменяет фактов. И в это время года не самые лучшие погодные условия. Ты можешь слышать гром. Надвигается буря. Молния может быть смертельной. Здесь ты не в безопасности.
Мои глаза распахнулись.
— Здесь небезопасно? А в доме я в безопасности?
Когда его губы сжались, я дала свой собственный ответ.
— Нет, я нигде не в безопасности.
— Ты права.
Я втянула прохладный воздух от его признания, глядя в его зеленые глаза.
— Кто ты?
Он провел рукой по волосам, выпустив несколько прядей, и черты его лица напряглись.
— Ты знаешь, кто я.
— Нет. Ты Кадер Номер Один, Два, Три или Четыре, или ты Мейсон?
Он выпрямился, шумно дыша.
— Я тот, кем должен быть, чтобы делать то, что должен.
Треск.
Воздух вокруг нас замерцал, молнии зигзагами прорезали темнеющее небо, и гром взревел, отражаясь от гор, как будто мы были в чаше.
— То, что ты должен делать, — сказала я, громкость моего голоса возросла, поскольку ветер продолжал хлестать вокруг нас, распуская волосы, освобождая пряди. — Я же велела тебе это сделать. Ты же сам сказал, что никто не найдет меня здесь и не найдет улик. Ты можешь сделать фотографию, часть тела или что-то еще, что нужно для твоих доказательств человеку, который тебя нанял. — Я сглотнула. — Помни, Мать-Природа позаботится обо всем остальном.
Он потянулся к моей руке.
— Пойдем, мы же не два громоотвода.
После его слов я заметила, как свободные пряди волос вокруг его лица поднялись от электричества. Я уперлась.
— Нет. Я больше не позволю тебе указывать мне, что делать. Я покончила со всем этим. Просто сделай это, — я посмотрела на пузырящиеся темные облака, поднимающиеся все выше в небе. — Или пусть я умру здесь. — Я махнула рукой в сторону дома. — Иди. Ты выше меня. Уйди, и у меня будет больше шансов получить удар.
Крупные капли дождя заколотили по сухой земле.
Он стиснул зубы, слушая мои заявления.
Количество капель увеличилось в геометрической прогрессии, когда мужчина передо мной покачал головой и потянулся вниз. Прежде чем я успела осознать его действия, я оказалась у него на плече, и Кадер стремительно побежал к дому и зданиям. Его твердое плечо врезалось в мои бедра, но я оттолкнулась от его спины, подпрыгивая с каждым его шагом.
— Поставь меня.
Мои протесты остались без ответа, дождь и ярость весенней бури усилились.
Кадер повернул прочь от дома, ведя меня к ближайшей пристройке. Дверь скрипнула по бетону, когда он толкнул ее. Пыль проникала в мой нос, его ботинки и ветер шевелили затхлый воздух внутри темного здания.
Со своего места я не могла видеть сенсор или даже слышать звуковой сигнал из-за повторяющегося грома и дождя. Под металлической крышей оглушительно стучал дождь, словно военные барабаны, предупреждая нас о надвигающейся битве.
От удара ботинка дверь захлопнулась, отделяя нас от неистовой бури и позволяя пыли осесть.
Когда он поставил меня на ноги, я увидела окна, расположенные высоко на стенах, узкие и прямоугольные. Темное небо за окном почти не освещало пространство внутри. По периметру строения стояли ряды полок, шкафчиков и больших сейфов.
Так же быстро мое окружение исчезло. Одна лампочка высоко вверху освещала полумрак.
Задышав чаще, я сосредоточилась на мужчине передо мной. С его волос капало, скулы были напряжены, ноздри раздулись, челюсти сжались, шея вытянулась. Промокшая рубашка прилипла к твердым мускулам. Его синие джинсы стали еще синее от дождя. Кадер сжимал и разжимал кулаки, опустив руки по швам, когда его взгляд остановился на мне.
Именно этот пристальный взгляд привлек мое внимание.
Я не замечала ни своих мокрых волос, ни того, как его толстовка теперь свисала до моих бедер.
— Ты говоришь, что убьешь меня, а потом спасаешь от бури.
— Когда я сказал, что убью тебя?
Я покачала головой и указала в сторону дома.
— Сегодня ты
