перемотку и заново проделать весь путь, снова сразиться с гравитацией, тяжело бьющей по коленным суставам, но ощущая при этом лишь малую долю адреналина, который гнал вас вверх. То же самое бывает и в бизнесе. Впечатляющий крах и разорение станут отличным фоном для потрясающей истории, если только они будут условиями не менее впечатляющего возвращения, однако мало написано о том, что доведется испытать и пережить тем, кто заново начинает движение к вершинам любой карьеры. Никто не говорит о том, что крушение карьеры сопоставимо с утратой семьи, с проигрышем мирового чемпионата, с потерей коробочки с ланчем, причем в одно и то же время. Никто не скажет, что вам ни за что не узнать, получится ли у вас когда-нибудь снова встать на ноги.
Тогда я еще не вполне осознавала все это, но тот первый год в Гонконге стал для меня спуском с пика карьеры, на который я забиралась в течение 20 лет. Поставленный мной срок в «ближайшие 2–3 года» был попросту смехотворен. Теперь я не могу себе представить, почему мне тогда казалось, что «нормальная жизнь» еще вернется, как не понимаю, почему мне вообще этого хотелось. Очевидно, я отказывалась принять реальность, принять тот факт, что жизнь, которую я выстроила для себя, жизнь, которой я так гордилась, которую я так любила, просто закончилась. Я никогда раньше не задумывалась о том, сколько горечи и боли приносит подобное осознание. В контексте альпинизма, спуск – время, когда случается больше всего смертей и, вероятно, резче всего меняется жизнь. Самые страшные страхи. Самое пугающее одиночество. Те самые моменты, когда ты вот-вот отправишься к Иисусу. Но ты не отпускаешь себя туда. Просто продолжаешь шагать и ставишь одну ногу перед другой.
Мы с Аспеном прошагали большую часть спуска с Килиманджаро, не разговаривая, сосредоточив свои мысли на дыхании и только что пережитом смирении перед горой.
– В основном, – говорит теперь Аспен, – я помню полную тишину и бесконечные виды. Камни звенели, когда мы шли по ним, словно бьющееся стекло.
На следующее утро после текилы с подружками я проснулась с легким похмельем еще до рассвета, и лежала, слушая, как Джонатан храпит, как морской лев. У британцев есть чудесный фразеологизм: «монетка упала». Так говорят о моменте, когда идея проскакивает к нам в голову, будто монетка падает в щель, и эта идея оказывается до того кстати, что приводит все в движение. В таксофоне устанавливается соединение. Плейер начинает проигрывать запись. В пинболе бешено рикошетит шарик. Вот и тут я вдруг совершенно ясно осознала свою новую цель. Подъем на Эверест соответствовал всем пунк-там моего Списка с большой буквы:
1. Четко сформулированная цель. (Восхождение на Эверест.)
2. Количественно измеряемый успех. (8 848 м для британки, 29 035 футов для американки.)
3. Срок от 2 до 3 лет. (Вполне выполнимо при наличии решимости и оптимизма.)
4. Дерзновенность/сложность (называй, как хочешь).
5. Никакого отношения к финансовому сектору. (Вуаля. Флаг поднят.)
Я знала, что некоторым это решение показалось бы случайным, но все это были не те люди, мнение которых имело значение для меня.
– Муженек, – заговорила я, – я собираюсь подняться на Эверест.
Джонатан сморгнул сон и поинтересовался: «И во что нам это обойдется?»
Глава 2
С тем же успехом можно спросить: а зачем забираться на самую высокую гору в мире?.. Мы решили отправиться на Луну в этом десятилетии и заняться другими делами, и не потому, что они легкие, но потому что они трудные…
Джон Ф. Кеннеди «Лунная речь», 1962 год
Как и любое великое дело, восхождение на Эверест требует сочетания возможностей и готовности. Некоторые ингредиенты относятся к категории «есть или нет» – сосредоточенность, желание, огонь внутри – но, если оставить в стороне Божий промысел, проконтролировать остальное вполне вам по силам. Любому навыку можно научить и, следовательно, любому – можно научиться. Физическая подготовка вполне может сочетаться с целеустремленностью и упорным трудом. Где бы вы сейчас ни находились, именно это ваша отправная точка для всего, что будет дальше, а начало всех начал – информация. Мой болезненно чистый стол быстро загромоздили книги, карты, DVD-диски и наспех нацарапанные заметки. Google стал моим новым лучшим другом.
Найти: восхождение на Эверест
48 700 000 результатов. Первые несколько записей – оплаченная реклама консультантов и экспедиций, и большинство из них задавали один и тот же вопрос. А есть ли у вас то, что для этого нужно? При этом вопросе у меня дергалось колено, и я быстро отвечала. Да, есть! Однако я была достаточно прагматична, чтобы проверить все как следует.
Найти: что нужно для восхождения на Эверест.
Стоит набрать это сегодня, и в верхних строках всех 21 800 000 результатов попадется статья из New York Times под заголовком «Вы хотите подняться на Эверест? Вот что для этого нужно» или сообщение в каком-нибудь блоге под названием «7 необходимых вещей для восхождения на Эверест». Увиденное мною в 2010 году было менее обильным источником информации. Эверест требует от современных альпинистов того же, что он потребовал от Тенцинга и Хиллари10, первыми взошедших на вершину в 1953 году: силы воли и духа, физической выносливости, невероятных альпинистских навыков, большого везения и глубокого уважения к самой горе на основе исчерпывающих знаний о ней. Мне пришлось заняться самообразованием, причем с нуля, поскольку я и была этим самым нулем, уж простите мне такой каламбур.
Найти: гора Эверест.
Гора Эверест, высочайшая точка Земли. В Непале Эверест называют Сагарматха, а в Тибете – Джомолунгма. Она возвышается между Непалом и Китаем, а международная граница проходит прямо через вершину, где альпинистов иногда атакуют свирепые ветры, скорость которых достигает 144 м/сек. Гора была названа Эверестом по решению Королевского географического общества Великобритании в 1865 году в честь британца сэра Джорджа Эвереста, главного геодезиста Индии в то время, но я сомневаюсь, что это хоть что-либо значило для могучей Джомолунгмы.
На вершину Эвереста ведут два популярных маршрута: путь через Южное седло начинается в долине Кхумбув Непале, а через Северо-восточный хребет – из Китая. Существуют разные мнения о том, какой маршрут безопаснее, и я быстро обнаружила, что альпинистское сообщество с готовностью подхватывает высокопарные дебаты на любую тему, от международной политики до количества нитей у вас в носках. Наиболее резко часто высказываются кабинетные авантюристы – в Америке о таких говорят: «Шляпу надел, а скот не завел». Однако надо сказать, что в мире альпинизма в целом царит жесточайшая конкуренция. Разгораются настоящие
