был на удивление молчалив, задумчиво помешивая чай.
— Чем займемся? — поинтересовался он.
— Я думала, что мы погуляем, — неуверенно ответила Даша. — А ты чем бы хотел заняться?
Джинн пожал плечами.
* * *
— Иббрис?
— М?
Даша с джинном неспешно прогуливались по улице. Днем город потерял половину своего новогоднего очарования. Гирлянды были погашены, и лишь композиции из тускло поблескивающей мишуры в витринах магазинов напоминали о недавнем празднике. Погода продолжала радовать легким безветренным морозом. С неба, затянутого светло-серой зимней пеленой, падал редкий снежок. Несмотря на прекрасный зимний день, людей на улицах было мало, многие уже вышли на работу к шестому января. Даша же тихо радовалась тому, что ей выходить только девятого и впереди еще целых два дня выходных.
Иббрис шагал рядом, засунув руки в карманы своего белого пальто и с детским любопытством озирался, останавливаясь то у одной витрины, то у другой. Даша столько всего хотела сделать с ним: показать ему город, сходить с ним на каток, сводить его в клуб настольных игр или на концерт любимой группы. Вот только… Джинн был на все согласен, и любое ее предложение неизменно принимал с горячим энтузиазмом. За все время их знакомства он ни разу не сказал «не хочу» или «нет». Идеальный парень, верно? Однако Дашу это почему-то тревожило.
— Тебе же не понравилось имя, которое я тебе придумала, — начала она издалека.
— Ну и что? Разве люди выбирают себе имена, которые носят потом всю жизнь? — пожал он плечами. — К тому же твоя дочь тоже сказала, что имя прикольное. На что тут жаловаться?
— Но у тебя-то был выбор. В отличие от большинства людей. Я же спросила тебя какое имя ты хочешь и нравится ли тебе то, что я предложила.
Иббрис остановился и посмотрел Даше в лицо.
— Не понимаю, чего ты от меня хочешь, задавая такие вопросы, — проговорил он озадачено.
— Дело не в том, чего я хочу. А в том, чего хочешь ты, — попыталась Даша объяснить свои сомнения.
— А какое это имеет значение? Здесь я — джинн, и я исполняю твои желания. Мои желания, даже если бы они у меня были, никто бы не стал исполнять. Поэтому нет смысла их иметь, — проговорил он беспечно, а затем без всякого перехода вдруг оживился и указал рукой на арт-объект, стоявший у входа в торговый центр, — Смотри! Что это такое?
— А, это, — рассеяно отозвалась Даша. — Его в прошлом году установили. Можно создать скульптуру себя самого. Хочешь попробовать?
— Ага! — джинн подошел к 3d-скульптору и начал с азартом перемещать гвоздики. — А как это работает?
— А давай мы сейчас выдавим все на ту сторону, а потом сделаем скульптуру тебя, — рассмеялась Даша его детской непосредственности.
Спустя минуту Иббрис с восторгом разглядывал свой силуэт, сложенный из гвоздиков.
— А если бы кто-то захотел исполнять твои желания? — осторожно спросила Даша, когда джинн наигрался с арт-объектом и они пошли дальше. — Что бы ты пожелал?
— Не знаю, — пожал он плечами. — У меня все есть. Что за вопросы? Или ты уже придумала второе желание и не знаешь, как мне об это сказать?
— Нет-нет, — замотала головой Даша. — Пойдем лучше поедим. Тут рядом есть кафе, где вкусно кормят.
— Поесть я люблю, — согласился джинн, распахивая перед Дашей дверь кафе и пропуская ее вперед. — Однажды один повелитель нашел бутылку в пустыне. Он был так голоден, что заказал первым желанием еды на сто человек, а вторым желанием столько же выпивки. А третьим желанием он пожелал, чтобы я вместе с ним все это ел и пил. Ибо сам он столько съесть не мог, а позволить еде испортится ему было жалко. Так мы с ним трое суток ели и пили без остановки. Я тогда, кажется, на всю жизнь наелся, — захохотал он, выдвигая стул и указывая на него Даше.
— Каких только дураков на свете нет, — засмеялась тоже Даша, усаживаясь на предложенный стул. Впервые в жизни ей встретился мужчина, для которого проявления галантности были настолько естественны, что не вызывали неловкости. Словно, так и надо… Словно так и должно быть и никак иначе просто не бывает. И от этого с ним было так легко, как будто они были знакомы сто лет.
Они принялись за еду, все еще продолжая смеяться.
— А тогда… двести лет назад. Ну ты рассказывал, что у тебя была женщина… Расскажи об этом, — попросила Даша, когда им принесли кофе.
— Да ну, — отмахнулся вдруг джинн. — Это история неинтересная и вспоминать ее не стоит.
— А мне интересно. Почему ты не хочешь рассказать? — настаивала Даша, надеясь узнать о нем чуть побольше. Если он избегает об этом говорить, значит история его чем-то задевает. Возможно, удастся приоткрыть завесу тайны, окружающую личность этого странного мужчины, исполняющего чужие желания и не умеющего желать для себя.
— Скажи-ка мне, — он наклонил голову набок и задумчиво посмотрел на нее. — Это любопытство или ревность? Что именно ты хочешь узнать, услышав эту историю?
— Ни то и ни другое, — смутилась Даша. В этот момент она поняла, что он только производит впечатление беспечного и легкомысленного молодого парня. Заглянув в бездонную синеву его глаз, Даша увидела в них себя — маленького неразумного ребенка. На нее смотрели глаза существа, прожившего на свете сотни лет, заставшего расцветы и закаты целых цивилизаций, проницательный взгляд которых видел ее насквозь. И ее неловкие попытки схитрить были для него не более чем уловки ребенка, спрятавшего за щекой конфету.
— Ну не рассказывай, если для тебя это трудно, — прошептала она пристыжено, опуская глаза и комкая в руках салфетку.
— В тот раз бутылка попала в руки богатого купца, — неожиданно начал он рассказ, отворачиваясь от нее и задумчиво глядя в окно на проходящих мимо людей. — У купца было все, чего он только не пожелает. И была у него юная красавица-жена. Купец желал наслаждаться красотой своей жены, однако природа наказала его. За годы невоздержанности и разврата он растратил свою мужскую силу. И никто, даже я, уже не мог ему помочь. Тогда он потребовал, чтобы я на его глазах вступал в связь с его женой и делал с ней то, что он бы захотел. Девушка была юна и чиста, словно лилия. Не выдержав такого, она после третьей ночи наложила на себя руки.
— Извини, — прошептала Даша. Она надолго замолчала, потрясенная услышанным. Джинн снова пожал плечами, все также не глядя на нее, и отхлебнул кофе.
Принесли счет. Даша порылась в сумочке, доставая деньги.
— Во все времена в таких местах мужчина платит за
