маша ложкой.
Я тяжко приподнялся и пошел к рюкзаку, возле которого в одной из кучек лежала моя ложка с кружкой. Усевшись на соседнее бревно, которое срубили, по всей видимости, недавно, принялся жадно поглощать макароны с тушенкой. Такого аппетита я что-то у себя не припомню и, по-моему, поддавшись ему, я съел большую часть содержимого котелка.
Моё бесцеремонное обжорство не произвело никакого эффекта на Косого. Когда я закончил с поглощением еды, он, выждав небольшую паузу, промыл котелок на несколько раз, снова налил в него воды и повесил на крючок. Из свертка, что он достал из отделения своего рюкзака, кинул в котел несколько щепоток травы, по виду напоминавшей чай, после чего поднёс руку снизу, и вода почти мгновенно начала кипеть.
— Пару минут, пусть заварится и будем пить чай, — сказал он мне, видя мой взгляд в сторону кипящей тары.
— Это, я так понимаю, и есть то, что упоминается в книге как дар?
— Да, ты еще не читал про них?
— Нет, не успел, пока только основной раздел, да картинки с бестиария просмотрел мельком.
— Читай, это для тебя как библия, и даже важнее, то, что написано в этой книге, поможет тебе выжить.
— Мне пока во все это не верится, — высказал я свои сомнения.
— Это только «пока», — ответил Косой и стал разливать чай по кружкам.
После чая и пары глотков того самого спорового раствора, нехитрый рецепт приготовления которого был описан в книге, мы еще немного молча посидели у котелка, я периодически поднимал голову, разглядывая совершенно чужое ночное небо.
Утро началось с тычка в бок через материал палатки, отчего я мгновенно выпрыгнул наружу, где солнце только начинало восходить и едва показалось над горизонтом.
— С добрым утром, соня, — шутливо поприветствовал Косой, — давай решать, как поступить с тобой, — задумчиво обращаясь как бы не ко мне, спросил он. — Есть всего два варианта, первый из которых состоит в том, что я дам тебе еды, воды, а неподалеку тут можно разжиться оружием, после чего укажу тебе направление, в котором тебе нужно будет двигаться, но шансы на твоё выживание ничтожны. Судя по твоему рассказу, ты еще ни одной твари не видел, а тут есть такие, которых ты увидишь только в тот момент, когда тебя будут проглатывать, причем не пережёвывая. Второй же вариант лучше и дает большие шансы на выживание, даже шанс, что ты будешь доставлен к людям, причем к правильным, что в этом мире крайняя редкость, ведь тут каждый друг другу враг. Но все не так просто, второй вариант содержит условия, которые ты должен будешь принять и ни при каких обстоятельствах их не нарушать.
Закончив, он сделал паузу, намекающую на необходимость ответа.
— Ну, хотелось бы для начала условия узнать, — замешкавшись немного, дал ему ответ, все равно было ясно, что любые условия, которые выдвинет он, будут лучше, чем ничтожный шанс на выживание в неизвестном мире без опыта. У меня, конечно, пока все в голове не укладывалось, но, если перечислить все, что я видел за последние дни, это будет сложно натянуть на стандартную модель мира, которую я знал.
— Молодец, никогда не соглашайся, не поняв всей сути, — улыбаясь, учительским тоном стал продолжать он, — а условия следующие: во-первых, впоследствии никому и никогда сам не рассказывай об этом путешествии, особенно ментату, для него вообще лучше только отвечать на его вопросы и все, не врать, но думать, что говоришь. Условие второе — никому и никогда не рассказывать о деталях моих даров, что ты увидишь, а кое-что я вынужден буду тебе объяснить и показать сам, ну а третье — это выполнять все, что я тебе скажу, без вопросов и промедлений, в ту же секунду.
— А гарантии при выполнении всех условий есть?
— А никаких, — пожал он плечами и продолжил, — в СТИКСЕ вообще нет никаких гарантий чего бы то ни было. Если СТИКС захочет, то найдёт, как от тебя избавиться или подкинуть невыполнимую задачу.
— Да, выбор невелик, между «возможно» и «не может быть». Хорошо, я принимаю условия, не вижу ничего страшного в них. Скажи только одно, почему ты постоянно про этот мир, про СТИКС, говоришь, как про существо?
— Пока что тебе этого не понять, для начала сейчас ты должен выжить и стать его частью, получить свой дар, найти путь, а прожив, если сможешь, конечно, достаточно долго, начнешь и сам понимать, что я имел в виду. А пока смотри, я еще вчера перебрал твой рюкзак, — Косой махнул своим футуристическим стволом в сторону оного, — рассортировал все на две кучки. Первая — это то, что тебе сможет помочь и это нужно взять, например топорик, фильтры и кое-какие медикаменты, а во второй то, что для тебя совершенно бесполезно, но решать тебе и тащить тоже. Собирайся, через двадцать минут выходим.
Я пошел к рюкзаку и заметил, что вещи лежат рядом, но о сортировке даже не подумал. В полезной кучке лежал топорик, пластиковые бутылки, включая ту, к которой был прикручен самодельный фильтр, таблетки для обеззараживания воды, медицинский жгут, вата, бинты, дезинфектор и кожный степлер с запасками. Вторая же кучка содержала спасательный маяк, который до сих пор пытался отправить сообщение, кучку таблеток от насморка, температуры и пакет с ракетницей. Решив, что Косой знает намного больше, чем я, еще раз оглядел вещи и собрал только нужное, а после собрал и палатку. Едва я закончил со сбором вещей, рядом оказался Косой, окинув взглядом оставшиеся предметы, утвердительно хмыкнул и жестом попросил подняться.
— Итак, чтобы ты понимал, мой дар кипятить воду, который ты видел, это так, для удобства, основной мой дар — это «Абсолютное скрытие». Вообще, разновидностей скрытия бывает много, кто-то может скрыть только себя, кто-то отводит глаза, но камера его видит и зараженные тоже, некоторые могут прятаться от сенсов и ментатов, а кто-то — скрывать целые машины. У всех есть свои плюсы и минусы, мой же дар, хоть и считается абсолютным, но у него есть и свои недостатки. Я могу скрыть все, что влезет в сферу диаметром порядка десяти метров, и скрыть так, что это невозможно обнаружить или почувствовать. Даже вплотную стоящий человек не увидит и не услышит, даже не унюхает тебя. К зараженным это относится в полной мере, но при этом пуля, выпущенная в тебя, попадет точно так же, и бегущий человек сможет сбить с ног, материально ты как бы продолжаешь присутствовать.
— Да ладно, — перебил я, — это же просто нереально.
— Усвой, что
