у неё в голове. Хотя, ему доводилось видеть мать всякой, но лишний раз травмировать детскую психику не хотелось. Лицо её, от природы бескровное, на фоне старенького халата выглядело совсем блеклым. Эту рухлядь она достала специально, чтобы дополнить образ «больной и несчастной».
Ранний подъем оставил свой след, очертив темные полукружия под глазами. В другой раз она бы помчалась в ванну, чтобы скорее замазать следы недосыпа. Но сегодня такой вид был ей на руку! Рита собрала растрепанные волосы в небрежный хвостик и сильнее запахнула полы халата.
В детстве она обожала болеть. Легкий дискомфорт и слабость, вызванные простудой, с лихвой окупались заботами хлопочущей матери. Кроме запретных в обычное время сладостей она получала регулярные порции сиропа от кашля. Малиновый привкус лекарства до сих пор оставался в памяти.
По окончании болезни доктор обязательно выписывала детские витамины. Разноцветные шарики, больше похожие на конфеты. Но даже не это было главным преимуществом! Ведь кроме двухнедельного отдыха от школы, она получала самое важное — освобождение от физры. Его Рита с гордостью демонстрировала ненавистной училке. Та, прищурив глаз, брезгливо брала из её рук бумажку и ухмылялась. Их неприязнь была взаимной…
Настойчиво пропиликал дверной звонок. Ираида Митрофановна, участковый терапевт со стажем, даже сквозь толстые диоптрии сумеет заметить фальшь. И поэтому Рита призвала на помощь весь свой актерский талант.
Стоило открыть дверь, как на неё с порога пахнуло волной благородной старости: ароматом бабушкиной пудры вперемешку со сладким ландышем. Ираида Митрофановна, малюсенькая старушка с высоким начесом из седых волос, была не по возрасту подвижной. Она стремительно прошла в коридор. И Рита едва успела сунуть подготовленные заранее бахилы. Привычка сантехников и врачей разгуливать по чужой квартире в обуви всегда раздражала её.
Ираида Митрофановна удивленно взглянула на свои туфли.
— На улице сухо, — пропищала она в оправдание.
— Только полы помыла, — виновато ответила Рита.
— Потому и заболели, что полы намываете в холодной воде! — отчитала врачица. И неохотно разулась.
Сняв туфли, она стала еще на пять сантиметров ниже. Одежда была под стать возрасту: белая блуза застегнута наглухо и заправлена в длинную юбку. А завершал образ пышный бант с пайетками, родом из девяностых.
Ираида Митрофановна прошествовала в гостиную. Рита поплелась за ней следом, шаркая ногами и покашливая. Врачиха присела на край дивана и достала из портфеля папку с документами. Лизнув палец, она принялась листать:
— Итак, на что жалуемся?
Рита вздохнула:
— Температурит уже второй день, кашель и с желудком что-то.
— Угу, — нахмурилась Ираида Митрофановна, отчего ее морщинистое личико приобрело какое-то детское выражение. — Какая температура была в последний раз?
Рита задумалась, прикидывая, какое значение будет оптимальным:
— Вчера вечером была 37 и 8, а утром просто 37.
Ираида Митрофановна, сжав крючковатыми пальцами ручку, стала торопливо выводить каракули на бумажке.
— Говорите, кашель? — продолжала она, — Сухой, или с мокротой?
— Сухой, все больше приступами, — прохрипела Рита.
— А что с желудком?
Рита замешкалась, вспоминая, какие симптомы успела назвать.
— Да, как-то недомогает. У меня обычно все в порядке. А тут… — она сделала паузу, внимательно следя за реакцией терапевта.
Следовало быть осторожной! Перегнешь палку, и дотошный лекарь призовет на помощь коллег. Заберут в стационар, и поминай, как звали! А если не дожать, то симптоматика сойдет за легкую простуду, и не видать ей больничного, как своих ушей.
Ираида Митрофановна задумчиво постучала ручкой.
— А стул какой? Жидкий?
Рита с сомнением пожала плечами:
— Не то, чтобы очень…
— Ну и не твердый? — подсказала врачица.
Рита кивнула. Старушка задумалась, состроив умную гримасу. И просияла! Словно ученый, нашедший лекарство от рака.
— Кашицеобразный, — не то утвердительно, не то вопросительно сказала она. Радуясь своему открытию.
Процедура осмотра не заняла много времени. Обожженное чаем горло и впрямь было красным. Она проводила врача, предвкушая сериал и печеньки.
«Опускайте занавес, спектакль окончен», — подумала Рита, застыв перед зеркалом. Где-то в глубине комнаты пропищал телефон. «Кто это?», — гадала она, пытаясь найти аппарат в складках теплого покрывала. Это могла быть мама, с пакетом претензий. Или же Ксюха с очередным ноу-хау. Однако номер был незнаком.
«Реклама», — подумала Рита. Но трубку взяла.
— Маргарита? — спросил мужской голос.
— Да, — подтвердила она.
— Привет!
Рита сглотнула и крепче сжала в руке телефон.
Он уточнил:
— Ты там?
— Да, я здесь, — отозвалась она.
— А, кстати, где ты? Ты пропустила сеанс в воскресенье. Я волновался!
Промежутки между фразами были вынужденной мерой. Ведь голос не слушался! Тот вечер, когда он её провожал… Казалось, что он был вчера. Но прошел целый месяц. Четыре сеанса плавания. Он приходил на предыдущий, и теперь они виделись только в холле. Мельком! Не замечая друг друга. Или делая вид?
— Как ты узнал мой номер? — спросила Рита. И уже мгновение спустя поняла, что сморозила глупость. Ну, конечно! Спортклуб.
— Так ты не ответила! — настаивал он.
— Я простыла, — Рита притворно шмыгнула носом.
— Жаль, — послышался вздох, — А я вот хотел пригласить тебя на свидание.
Она прикрыла ладонью рот, надеясь только, что он не услышал её восторженное: «Ах!».
— Твой братишка сказал мне, что ты не замужем.
— Что? Братишка? — нахмурилась Рита.
— Ну да, Илюха! Прикольный пацан, — усмехнулся на том конце провода приятный мужской баритон.
— Братишка? — переспросила она, желая убедиться, что не ослышалась.
— Ну да. А что?
Пытаясь осмыслить, Рита залезла на кресло с ногами. Значит, номер её телефона раздобыть оказалось не трудно. Но Илья! Мухлевал у неё за спиной? Называл себя младшим братом?
— Подожди! — с сомнением бросила Рита. — А где вы общались?
— В соцсетях, — его тон изменился. — Только ты не ругай его, ладно?
— Ладно, — согласилась она.
— Так, значит, простыла? А постельный режим соблюдаешь? — он говорил сквозь улыбку. И Рита вспомнила, какой она была. Его улыбка…
— Да, — сказала она. Подумав, что, если он спросит, что на ней надето, то разговор обретет сексуальные нотки. И тогда она скажет неправду. Что на ней пеньюар и халатик из шелка.
— Что там еще? Горчичники, банки? — он свернул «не туда».
Рита заправила за ухо сальную прядь.
— У меня свои методы, — пояснила она.
— Знаю я одну методику. Помогает на раз! — он замолчал. Вынуждая её уточнить:
— И какую же?
— Значит так! Нужно лечь и раздеться, — услышала Рита.
— А, ну ясно! — протянула она.
— Ты дослушай!
— Зачем? Я и так поняла!
Он продолжил, вопреки её недовольству:
— Для этой методики нужны, как минимум, двое!
— Ну, конечно! Как же иначе, — поддакнула Рита.
— Хотя, втроем даже лучше, — он задумался, как будто вспоминая что-то приятное, — Ощущения более яркие!
Она прикусила губу. Понимая, какая глупость — болтать о подобных
