отвечал, но Мэнди решилась сделать предположение, в которое очень верила, как заметил Томас:
– Никто не знает их лично, и, кроме как для выдачи новой информации о тоннеле или чем-то действительно стоящем, нам нет смысла знакомиться, – без доли сомнений сказала она, посмотрев на Томаса, стоявшего справа спиной к стене и ожидая от него реакции. Он так же встретил ее взглядом и решил в корне пресечь догадки и споры, проявляя лидерские качества:
– Нет смысла гадать, нам все расскажут через несколько минут. Не забивайте голову тем, что не имеет смысла.
Следующие несколько минут никто ничего не говорил, каждый про себя гадал, чем может быть вызвана эта встреча. Сколько людей было в высшем правлении, кто они, кем были избраны и стоит ли кто-нибудь еще за ними – вопросы, покрытые тайной, и причина тянулась из далекого прошлого. Покушения, революции, анархия – все это привело к строгим правилам, к тому, что понятие открытого представления власти исчерпало себя, уйдя из поля зрения. И просто управляя всем, то пряником, то чаще кнутом (и Томас разделял это мнение), нельзя выжить без порядка, пусть даже немного деспотичного. Лифт движется дольше, чем все ожидали, и Мэнди нарушает эту напряженную тишину:
– Ты знаешь того, кто говорил? – спокойно обратилась она к Томасу, который без движения, держа руки за спиной, смотрел под потолок.
– Голос незнакомый, так что не могу быть уверен.
Лифт приехал, и, пройдя недлинный коридор, они оказались в большом помещении, посередине которого стоит человек – высокий, около 40 лет, с короткими седыми волосами и густой бородой, на глазах тонкие очки.
– Меня зовут Константин, – встретил он их словами. – Прошу, садитесь. – И указал рукой на четыре кресла перед ними.
Легкое освещение не сразу дало разглядеть огромный экран за спиной Константина. Но Томас не был взволнован или растерян: терпение профессионального уровня позволяет без спешки реагировать на любые обращения в его или чью-либо сторону из его команды. Слева от него сидел Норманн, справа – Мэнди, потом Франклин. Константин дал небольшое время, требуемое каждому для осознания происходящего.
– В те далекие годы, когда стройка тоннеля только началась, мнение о принципе его непосредственного запуска сильно разнилось. Без конкретных данных на этот счет было принято решение оставить этот вопрос до времени, когда это станет актуально. Кто-то утверждал, что стоит закрутить последний винтик – и путь откроется, некоторые верили, что мы просто неспособны еще понять принцип действия. Они тогда еще не знали, что он не искажает пространство и время, не меняет молекулярный состав для упрощения путешествия. Название «тоннель» имеет основание быть, капсула отправляется сквозь космос со скоростью большей чем свет, предположительно, по нашим подсчетам, и на другом конце есть еще одна такая же конструкция – для приема гостей. А как известно, никто не любит незваных гостей.
Речь Константина была четко выработанной, без запинок, без пауз для осмысления произносимых слов. Все эти слова были небольшой прелюдией, вступлением для определения темы.
– Через сколько? – спокойно спросил Томас.
Константин, почти все время держащий руки за спиной, поднял правую до уровня головы и нажал на маленький пульт, превратив свою фигуру лишь в тень на фоне большой панели, занимающей всю ширину комнаты, которая ныне показывала на две трети ширины электронный таймер с белыми цифрами на темно-оранжевом поле, пронизанном мелкой сеткой. Слева виднелась Солнечная система и разные параметры, справа – тоннель во всех проекциях. Семь часов, тридцать девять минут и восемнадцать секунд – обратный отсчет того, что уже не требовало объяснения. Словно мотыльки, все подошли на пару шагов к свету, свыкаясь с мыслью, что на их жизнь пала та ноша, которая уже не в теории, а в практике либо спасет человечество, либо приведет его к окончательной гибели. Стал ли этот факт переменной в понимании и восприятии работы Одиночек, Томас не знал. Сохранят ли они свою профессиональность, или восприятие личного будущего теперь имеет совсем другой подтекст – вопросы, которые раньше имели значение, теперь стали погрешностью на фоне грядущего.
– Сколько уже идет этот отсчет? – Франклин подошел чуть ближе к стоявшему все так же беспристрастно Константину.
– Два года и один месяц, – сразу прозвучал ответ.
Франклин сразу сел обратно, закрыв лицо ладонями, как и все, принимая данный факт не с первой секунды. Норманн обхватил голову руками и, развернувшись, стал наворачивать круги. Мэнди, держа руки в карманах, просто смотрит в пустоту. Не собираясь никого утешать или вдохновлять, Томас, как и подобает всем, подошел к Константину.
– Сколько времени будет активен тоннель? – с этим вопросом все, не меняя положения тела, взглянули на Томаса и Константина, ожидая ответ.
– Мы не знаем. Этот таймер, – он указал на него, – лишь наше привычное представление о той обратной последовательности, что появилась на всех мониторах управления тоннелем.
– Почему вы так долго ждали, прежде чем сказать нам об этом? – Мэнди была несколько раздражена.
– Отсчет идет уже давно, но распознать его и представить в известной и понятной нам форме времени мы смогли лишь два дня назад. Точнее сказать, группа, занимающаяся этим вопросом. – Все молча переглянулись.
– Всю конструкцию сделали люди, и каждый используемый материал известен нам, и любая функция имеет ясное определение. Как можно не знать, откуда идет отсчет? – Франклин поднялся со стула.
– Парадоксально, правда. Мы смогли построить это, чуть ли не истощив свои запасы, один в один, сантиметр в сантиметр по чертежам. Ради ответов на вопросы и спасения, а пока имеем лишь большие загадки. – Константин был непробиваем, самообладание и утонченность.
– Тут есть три варианта, – начал он, и сразу Мэнди перебила его, предложив первый вариант:
– Он был с самого начала зашит в принцип проектировки тоннеля.
– Верно, и стоит сложить мозаику, как она сама определит время своего существования. Также он может быть запущен вручную, но точно не людьми.
– За нами могут следить, и как только сооружение закончено, удаленно включают таймер, дабы мы не пропустили нужный момент, – Норманн также подключился.
Константин сразу перевел на него довольный взгляд, словно наслаждаясь командной работой, и добавил:
– Немыслимый вариант, правда?
– Я знаю, какой вариант три, и уверен, вы его рассматриваете в большей степени, – начал Томас, и все сразу обратили на него внимание. – Тоннель имеет контрольный маяк, который мы все видели в чертежах, и будет очень логично использовать его как сигнал к пуску. Приемный тоннель получает сигнал и дает отсчет готовности. И, уверен, это случилось раньше, чем все думают, надо же знать чередование появлений препятствий на пути, все это записывалось
