этот случай вдохновил магу на покупку приличного вина, чем Адиана не наслаждалась с тех пор, как переехала в эту заброшенную провинцию. Когда, наконец, король ушел, оставалось еще полбочки, поэтому они с Ренатой прикончили все, что могли, чтобы отпраздновать успех и особенно конец визита короля.
Теперь у Адианы была королевская головная боль.
Она прикрывала глаза от утреннего солнца, когда шла через сады к гербарию. Внутри было прохладно, с хорошо подметенным земляным полом. Ароматные пучки растений свисали с потолка и стояли на простых деревянных полках, а также много всего из леса и сада: орехи, грибы, паутина и сухофрукты.
Эолин стояла за маленьким столиком со ступкой и пестиком в руке, на ее лице странно смешались сильное счастье и легкая озабоченность.
Адиана узнала травы на столе, закрыла за собой дверь и скрестила руки на груди.
— Держу пари, тебе есть что рассказать.
Эолин оторвалась от дела. Румянец выступил на ее щеках.
— Это не то, чем кажется.
— Нет? — Адиана подошла к столу и взяла каждое растение по очереди. — Дягиль, мать-и-мачеха, болиголов и кровяной зверобой. Я хорошо знаю этот рецепт, Эолин. Это первое, чему ты меня научила. Что ты сделала, взяла Бортена в любовники?
— Не будь грубой, Адиана.
— Почему? Это то, в чем я лучше всех.
Эолин выбрала короткий стебель болиголова и одним уверенным движением пальцев сорвала все листья, позволив им упасть в ступку. Горький запах ударил в нос Адианы, заставив ее чихнуть. Она выхватила ступку из рук Эолин, понюхала и снова чихнула.
— Боги! — воскликнула Адиана. — Сколько кровяного зверобоя ты положила туда? Ты будешь страдать месяц, если выпьешь его. Или хуже.
Мага моргнула и посмотрела на Адиану так, словно увидела ее впервые.
— Это именно то, чему меня научила Дуайен Гемена. Равные части дягиля, мать-и-мачехи и болиголова со щепоткой кровяного зверобоя заварить к полудню и выпить до восхода следующей луны.
Голос Эолин дрогнул. Она отошла и села на табурет, потирая лоб, словно пытаясь собраться с мыслями.
Адиана хмуро смотрела на подругу. Не в характере Эолин было отвлекаться.
— Я позабочусь об этом, — Адиана выбросила смесь в камин и промыла ступку и пестик.
Несколько минут прошло в тишине, пока она работала, отмеряя количество каждого растения и измельчая их вместе в тонкую массу. Она наполнила небольшую кастрюлю горячей водой, высыпала в нее ингредиенты и дала смеси настояться. Как только напиток был готов, она процедила его в чашку и подала Эолин. Затем она пододвинула табуретку и села рядом с подругой.
— Значит, это был король? — сказала Адиана.
Эолин кивнула, крутя чашку.
— Ну, продолжай. Расскажи мне об этом.
Мага нетерпеливо вздохнула.
— Адиана, пожалуйста. Я не вынесу, если ты отнесешься к этому как к очередной сплетне.
— Ты знаешь, что я храню секреты, если нужно. Тебе нужно с кем-то поговорить, и сегодня утром Боги привели меня сюда с раскалывающейся головной болью и тошнотой в желудке, которые таинственным образом исчезли. Я бы сказала, что это знак, что тебе следует поговорить со мной.
— На самом деле, особо нечего рассказывать. Это не передать словами. Это было…
— Божественно?
— Да. А теперь все кончено. Опять, — Эолин встала и поставила чашку на стол, не выпив ни капли.
— Он может вернуться, ты же знаешь. Я слышала, они пробудут в Моэне неделю или больше.
— Возможно, — Эолин прошлась по комнате, теребя драгоценность на шее, тонко сплетенную серебряную сетку, инкрустированную хрусталем и висевшую на длинной цепочке. Это был подарок, подаренный ей давным-давно Королём-Магом. — Но потом он вернется в Город со своей королевой, а я останусь здесь со своим ковеном и этой жизнью, которую полюбила. Пройдет год, два или больше, прежде чем мы снова встретимся, а потом, если вообще что-нибудь случится, это будет всего лишь еще один миг, одну ночь…
Она остановилась и посмотрела на подругу темными глазами, полными сожаления.
— Что я сделала, Адиана? Я отвергла любимого мужчину, и для чего? Я продолжаю говорить себе, что было так много причин. Все они тогда казались такими важными, но сейчас я не могу вспомнить ни одной из них. Ни одной.
— Ты отказала ему, потому что ты одна из немногих женщин в королевстве, обладающих мудростью и мужеством, чтобы сказать «нет» королю. Ты мага, Эолин. Тебе не суждено ходить в тени любого мужчины. Разве ты не видела Королеву, когда они прибыли в Моэн? Она достаточно хорошенькая, но скованная, с напряженными плечами, остроконечным лицом и замкнутыми глазами. Нет и двадцати, а она уже стареет. Это жизнь, которую ты хотела для себя? Следовать за ним, как хорошо одетая мышь, ценность которой измеряется сыновьями, которых ты родила?
— Акмаэль никогда бы…
— Неважно, что бы он сделал. Это природа знати. Даже он не может этого изменить, — Адиана кивнула на чай. — Тебе лучше выпить это, пока оно не остыло. Я не хочу тратить остаток утра, смешивая зелья.
Эолин посмотрела на чашку и покачала головой.
Предчувствие закралось в сердце Адианы.
— О, нет. Нет, нет, нет! Не смей даже думать об этом.
— Я не могу это пить, Адиана. Мысль об отказе от его семени вызывает у меня отвращение.
Адиана всплеснула руками.
— Почему? Ты использовала это зелье сто раз, когда был с королем после поражения твоего брата, а до этого со своим любовником Тамиром…
— Это не имеет значения. Это было правильно тогда. Сейчас это кажется неправильным, — Эолин покровительственно положила руку на живот, будто дитя Короля-Мага уже укоренилось там.
С громким стоном Адиана подтянула подругу к табурету и села перед ней.
— Эолин, позволь мне рассказать кое-что о знати, как дорогая подруга, которая наблюдала за этими змеями с тех пор, как она была очень молода. Они такие же, как купцы, только хуже. Убеждены, что боги дали им право делать все, что им захочется, с кем угодно. Если дитя короля вырастет в твоей утробе, все дворяне королевства обратят взоры на Моэн, чтобы посмотреть, что они могут взять из этой ситуации, какую выгоду они смогут высосать из его костей.
— Никто не должен знать, кто отец.
— Как они не узнают? Сам король потребует этого ребенка. Ты же не деревенская девка, которой он мимолетно приглянулся. Ты — Высшая мага, единственная оставшаяся в королевстве. Ты — его первая любовь, и все это знают, хотя никто об этом не говорит.
Эолин прикусила губу и отвела взгляд, сжимая пальцами серебряный кулон.
— У меня должна быть какая-то часть его, Адиана, что-то, что может остаться со мной, кто-то, кого я смогу
