Существовал ряд элегантных доводов в защиту индукции, но в конечном итоге все они, похоже, не решают фундаментальных проблем, описанных ранее. В одном из доводов предлагают заявить, что все лебеди белые, и если кто-нибудь когда-нибудь найдет птицу иного цвета, которая во всем остальном выглядит как лебедь, то ее все равно не следует называть лебедем. По сути, это делает гипотезу неопровержимой за счет самоопределения[19]. Еще один распространенный довод в защиту индукции заключается в том, что, хотя она и несовершенна, до сих пор она работала довольно хорошо, и, следовательно, можно предположить, что она будет продолжать хорошо работать в будущем. Однако это просто оправдание индукции индукцией. Другими словами, для индукции не проблема, что вещи, которые работали в прошлом, могут не работать в будущем, потому что индукция срабатывала много раз в прошлом и, таким образом, будет работать в будущем. С таким же успехом можно сказать: я знаю, что информация, которую я получаю из интернета, достоверна, потому что я прочитал в интернете статью, в которой сказано, что информации из интернета можно доверять, или что я знаю, что Библия истинна, потому что Библия мне так говорит. Подробный перечень различных доводов в защиту индукции выходит далеко за рамки этой книги, но заинтересованному читателю доступны прекрасные дискуссии по этому вопросу[20].
Никакая защита индукции еще не решила проблемы, которые я описал, но это не означает, что индукция не была невероятно полезным инструментом или что люди не должны продолжать использовать индукцию. Это просто иллюстрации того, что с помощью индукции невозможно получить некоторые знания. Дэвид Юм, который дал наиболее известное разъяснение того, почему индукция ошибочна, зашел настолько далеко, что сказал, что индуктивные предсказания не только ненадежны, но и вообще не логичны[21]. По его словам, дело не только в том, что нет надежных оснований для предсказания завтрашнего восхода Солнца, но и в том, что для этого предсказания нет никакой логической причины. К счастью, по словам Юма, на всем протяжении цивилизации человеческое поведение не зависело от логической определенности и безупречных предсказаний, поскольку в этом случае мы ничего бы не достигли, дожидаясь таких предсказаний, прежде чем действовать.
Люди не могут обойтись без предсказаний во всех аспектах жизни, потому что это один из основных способов, с помощью которых мы ориентируемся в мире. Человек, полностью потерявший память или способность формировать новые воспоминания, лишен способности предсказания из-за отсутствия сознательной памяти и находится в крайне невыгодном положении в этом мире. Индукция до сих пор превосходила случайные догадки или метод проб и ошибок; однако, как я уже говорил, она склонна заблуждаться, когда речь идет о ненаблюдаемых вещах, и временами эти заблуждения бывали (и будут) трагически неверными.
Проецирование частных случаев на популяцию
Жизненный опыт исключителен и индивидуален для каждого из нас. Забудьте на мгновение, что, даже столкнувшись с одним и тем же опытом, мы можем воспринимать его по-разному; очевидно, что каждый из нас сталкивается с уникальным набором условий и жизненных событий, и у каждого из нас своя манера общения с миром. Хотя мы можем использовать знания других людей посредством общения, у нас по-прежнему есть прямой доступ только к очень маленькому кусочку пирога, которым является наш мир. Большая часть мироздания (Вселенная) просто недоступна для нас, и мы мало знаем даже о том, что рядом с нами. Какой процент людей вы на самом деле знаете в своем городе, на улице или на работе? Почти 50 % американцев живут в больших городах, но мы знакомы лишь с единицами из своего непосредственного окружения и очень мало знаем о них. Конечно, никто из нас не встречал практически никого из примерно 7 миллиардов жителей Земли, не видел значительную часть из 150 миллионов квадратных километров земной суши, не встречал большую часть животных Земли и т. д. Тем не менее, чтобы использовать силу индукции, чтобы ориентироваться в окружающем мире, мы должны делать хоть какие-то обобщения. Основывать такие обобщения на имеющемся небольшом количестве данных, наверное, лучше, чем на полном отсутствии данных.
Хотя мы периодически заходим в тупик, пытаясь ориентироваться в мире с теми скудными знаниями, что у нас есть, было бы большой ошибкой заведомо отвергать утверждения, сделанные в отношении популяций на основе ограниченных выборок. Тем не менее это, кажется, стойкая человеческая черта. Говорят, что в среднем курение увеличивает риск заболевания раком легких. Это аргумент, основанный на популяциях. У группы курильщиков вероятность возникновения рака легких в 23 раза (для мужчин) и в 13 раз (для женщин) выше, чем для аналогичных групп, члены которых не курят[22]. Однако такая статистика часто предлагается в качестве ответа на вопрос: вызывает ли курение рак легких? В ответ можно нередко услышать такое возражение: «Вы, конечно, можете утверждать, что курение вызывает рак легких, но мой дед выкуривал ежедневно по четыре пачки сигарет без фильтра последние 35 лет, и у него не было рака легких». Возможно, так оно и было с вашим дедушкой, и мы рады за него, но это не имеет отношения к утверждению, что курение в среднем увеличивает риск возникновения рака легких. Никто не утверждает, что курение неизбежно вызывает рак легких (то есть если человек курит, то неизбежно заболеет раком легких) точно так же, как ампутация головы неизбежно приводит к смерти[23]. По определению, если курение увеличивает заболеваемость раком легких до менее чем 100 %, тогда аргумент, основанный на популяциях, остается справедливым, даже если некоторые люди будут курить всю свою жизнь и никогда не заболеют раком легких[24].
Положительные утверждения обобщений основаны на ограниченных наборах данных не меньше, чем отрицательные. Можно пойти в два разных ресторана и получить замечательный обед в одном из них и ужасный ужин в другом. На основании этого опыта мы оцениваем первый ресторан как хороший, а второй как ужасный. Однако в тот день первый ресторан мог случайно получить отличные ингредиенты вместо просроченных уцененных продуктов из соседней лавки, которые они обычно покупают, чтобы сэкономить. Напротив, во втором ресторане в тот день могли заболеть и повара, и половина их официантов. Однако мы не уточняем, что именно в тот день в одном месте еда была хорошая, а в другом плохая. Наоборот, мы склонны обобщать, что один ресторан хороший, а другой плохой.
