Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
второй раз. Ты можешь либо взять себя в руки и стать частью этого события, либо продолжать медленно исчезать из семьи, как ты это делала до сих пор, пока мы в конце концов не станем семьей лишь номинально. Это то, чего ты хочешь?
– Нет, но я не могу… А как же мама? – мой голос дрогнул, и я сделала глубокий вдох, пытаясь ослабить напряжение в горле. Я опустила колени и поставила чашку на кофейный столик.
– Дело не в маме, – сказала Аннабель. – Дело в тебе.
– О чем ты говоришь? Дело именно в ней.
– Челс, папе пятьдесят пять лет. Возможно, это его последний шанс найти женщину, с которой он мог бы провести остаток жизни. Ты действительно собираешься отказать ему в этом, потому что хочешь, чтобы он цеплялся за память о маме так же крепко, как и ты? – спросила она. – Мама не хотела бы этого.
– Ты не знаешь, чего бы она хотела!
Ярость пронзила меня насквозь. Я ненавидела этот разговор, мне хотелось вышвырнуть Аннабель, но сестра еще не закончила.
– Нет, я знаю. Мама любила нас и хотела, чтобы мы были счастливы. Если ты так сильно хочешь почтить ее память, то тебе следует взять себя в руки и решить, как жить дальше, как это сделали мы с папой, – сказала Аннабель. – Когда ты в последний раз была счастлива или смеялась до колик в животе?
– Я все время смеюсь, – возразила я.
– Неужели?
– Чтоб ты знала, я подписана на нескольких смешных людей в интернете, – сказала я. – Один из них рисует картинки, на которых крошечные хомячки едят крошечную еду, и еще там есть видео с котятами… О боже!
Мой ответ действительно звучал жалко. Я схватилась руками за голову.
– Я знаю, когда ты в последний раз была счастлива, – сказала Аннабель.
Я подняла голову и удивленно посмотрела на сестру:
– Неужели? Потому что даже я не знаю.
– Нет, ты знаешь, – Аннабель поставила чашку и поднялась со стула. Она прошла в другой конец гостиной, стуча каблуками по деревянному полу, и подошла к книжному шкафу, стоявшему между двумя большими окнами, затем присела на корточки и просмотрела книги на полке.
– Вот он, – сказала Аннабель, доставая с нижней полки альбом, покрытый пылью. Затем вернулась и бросила его мне на колени. – В последний раз я видела, как ты от всей души улыбаешься, на этих фотографиях.
Я взглянула на альбом. Он лежал у меня на коленях, как здоровенный кирпич, буквально прижимая меня к дивану.
– Ты провела последние три месяца маминой жизни, сидя возле ее кровати, приклеивая сюда фотографии и рассказывая истории о том, как провела год за границей. Ей нравились твои истории.
Голос Аннабель дрогнул. Она тяжело сглотнула, и я увидела печаль в ее глазах. Я хотела протянуть руку и обнять сестру, но не сделала этого.
– Ты обещала ей, что вернешься туда, – сказала Аннабель. Она постучала пальцем по белой кожаной обложке альбома. – Ты поддерживаешь связь с кем-то из этих людей? Может быть, уже пора.
– Я не… Я не могу, – запротестовала я. – Мне нужно подумать.
– Не сомневаюсь, – вздохнула она, прошла в другой конец комнаты, сняла с крючка пальто и накинула его на плечи. Не сказав больше ни слова, Аннабель ушла.
И снова никакого «я люблю тебя» на прощание. Что происходит с моей семьей? У меня было такое чувство, будто мы разваливаемся на части, и я не знала, как это остановить. Я хотела обвинить в этом Шери – отчаянно хотела. Если бы эта женщина не появилась в жизни моего отца, не было бы всех этих разговоров и все осталось бы так, как было. Но я знала, что этого джинна с аукционной табличкой обратно в бутылку уже не посадишь.
Счастлива… Аннабель спросила меня, когда я в последний раз была счастлива. Я знала точную дату и время. 15 мая 2013 года, в 16:20. Я была в Италии. В этот момент отец позвонил мне сообщить, что я должна возвращаться домой, потому что моей матери осталось жить всего несколько недель. Я вылетела первым же рейсом из Флоренции.
Через три месяца мама умерла. Мы с Аннабель и папой были рядом. В тот момент я поняла, что никто никогда не будет любить меня так сильно, как моя мать, и вместе с последним ее вздохом и любовь, и счастье покинули мой мир. Я не знала, куда они делись, и не знала, как их вернуть. Я хотела бы найти их снова, но это было не так просто.
Я открыла альбом, и мое сердце сжалось. Тот год я провела в Европе, празднуя окончание колледжа. Чтобы оплатить свое путешествие, я работала в самых разных местах. Самые яркие моменты я собрала в альбом, это хоть как-то помогало мне отвлечься, пока я ухаживала за мамой. На самой первой фотографии были мои родители и Аннабель, провожавшие меня в международном аэропорту Логан в Бостоне.
Я провела по фотографии кончиками пальцев. У меня были глаза моего отца и его упрямый подбородок, но мои густые светло-каштановые волосы, высокая и стройная, хотя и тяжеловатая, фигура и моя широкая улыбка были всецело мамины. Я перевернула страницу. Лондон. О, как мне там нравилось! Биг-Бен. Метро. Рынок Портобелло. Следующая страница. Ирландия. Я провела лето, работая на овцеводческой ферме в графстве Керри. Когда я закрыла глаза, то почувствовала сладкий запах травы, туман на лице и теплое солнце на плечах.
Я пролистала фотографии, почти на каждой был рыжеволосый парень с непокорной челкой и озорной ухмылкой. Он лучезарно улыбался мне, приглашая присоединиться к своим шалостям. Колин Донован. Я не вспоминала о нем уже много лет. Когда-то я была совершенно очарована им и его проделками – как в тот раз, когда он убедил нашу команду одеть все стадо овец в пижамы, чтобы подшутить над мистером О’Брайеном. Вспомнив это, я рассмеялась.
Я моргнула и прикрыла рот рукой. Затем снова посмотрела в альбом и перевернула еще несколько страниц. На фотографиях был Жан-Клод из Парижа. Его французский акцент и потрясающая красота заставляли мои колени слабеть. Я была няней в семье Бошан, а он работал дизайнером в модном доме месье Бошана. Я была без памяти влюблена в него, с каждым днем влюбляясь все сильнее, особенно в те моменты, когда мы гуляли вдоль Сены, держась за руки, и делились мечтами.
Я пролистала еще несколько страниц, воспоминания нахлынули на меня. Я была влюблена в Германию, Швецию, Испанию и Португалию, но Италия…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
