совершить Федерик – моя святая обязанность, как первого советника Хозяина Потустороннего мира.
– Да, да, рассказывай... – с усмешкой покачал головой старьёвщик, знавший своего напарника, как никто другой.
***
Как и следовало ожидать, при такой концентрации некромантов на гектар территории Парижа тщательной подготовкой к свиданию занимался не только Люрор де Куку. Незнакомка, не так давно посетившая аптеку месье де Гассикура, тоже начала свои приготовления. Она даже не подозревала, что найдётся один отчаянно смелый хвостатый гражданин решивший проследить за этим действом лично.
Базиль просто не мог упустить такую женщину! Незнакомка, словно специально созданная для того, чтобы воплотить одновременно несгибаемость и хрупкость, бунтарскую сущность и желание покориться, совершенство форм и несовершенство духа, недосягаемость и доступность – это был как раз тот ускользающий тип женской натуры, который оказался безумно притягателен для него. Предвкушение обладания этой женщиной по ощущениям было равноценно балансированию на канате, натянутом над бездонной пропастью. И уже одно это доставляло будоражащее удовольствие, а ведь Базиль не привык останавливаться на полпути, даже если риск был слишком велик! Балансировать на канате между жизнью и смертью, между удовольствием болью, страхом и восхищением – в этом тоже было проявление бунтарской натуры и мятущейся души.
Обернувшись котом, Базиль выскочил из аптеки и, утащив у цветочницы букетик васильков, очертя голову помчался вдогонку. Люди смеялись, указывая на кота с цветами в зубах, но Базиля не волновала реакция толпы: он охотился, он преследовал цель! Оборотень быстро нашёл даму под вуалью. Тому способствовало звериное чутьё и перчатки – тот самый подарок от заведения, который вручил незнакомке месье Гассикур. Шлейф ароматов магнолии и сандала и примешивающийся к ним мрачный оттенок чего-то неведомого, вызывавшего всплеск сладкой жути и приступ неистовой жажды на уровне подсознания, привели Базиля к Отелю де Санс. Слово «Отель» в данном случае не имело никакого отношения к гостинице: так назывался шикарный особняк на рю де ла Фигье – улице, названной так не оттого, что на ней все поголовно показывали друг другу фиги, а потому что когда-то перед этим особняком росло роскошное фиговое дерево.
В Отеле де Санс в разные годы жили по очереди то архиепископы Санские, то королева Маргарита из рода Валуа, а теперь в нём остановилась прекрасная незнакомка. Надо сказать, что она любила готическую архитектуру, напоминавшую ей о времени её юности, и с некоторых пор желала уединения, так что особняк пришёлся ей по душе. Базиль проник внутрь через приоткрытое окно второго этажа и выбрал в качестве укрытия красивое и тёмное старинное зеркало, встроенное стену. Оборотень уже бывал в этом особняке во времена Королевы Марго, и имел доступ в её покои, поэтому ему была хорошо известна особенность этого зеркала: сквозь его поверхность можно было наблюдать за тем, кто находится в покоях, не обнаруживая себя, достаточно протиснуться через потайную дверцу в скрытое зазеркалье. Расчёт был прост: все некроманты были неравнодушны к зеркалам, поэтому вряд ли могли предполагать, что от них может исходить угроза.
Как и следовало ожидать, из множества других пустых комнат особняка незнакомка выбрала именно эти покои для своего уединения. Базиль прильнул к стеклу, надеясь на пиршество для глаз в виде обнажённых форм и сладостных изгибов тела этой загадочной и опасной женщины, к которой он присоединялся в постели в своих смелых мечтах, но судьбе было угодно сделать его свидетелем совсем иного зрелища. Незнакомка встала посреди комнаты и сделала эффектный взмах веером из траурных перьев. После этого раздвинутые слугами полотнища штор плотно задёрнулись, погрузив всё вокруг во мрак.
Базиль стоял за зеркалом, раздираемый желаниями убежать и остаться. Когда ожидание стало болью отдаваться в возбуждённо быстрых ударах сердца, прямо перед его носом (а по ощущениям в его душе), вдруг вспыхнуло кровавое пламя: это незнакомка зажгла алую свечу. Сейчас она стояла прямо перед ним – дама под вуалью, воплощение смерти и своенравной мечты.
– Ты очень пожалеешь о содеянном! – прошептала дама, заставив Базиля вздрогнуть и ощетиниться.
В её голосе звучала такая дикая необузданная страсть, что у оборотня захватывало дух! Какая женщина! Стихия! Их разделяла лишь тонкая преграда из стекла, а это никогда ещё не служило защитой от гнева некроманта, но тем острее были ощущения!
«Неужели она меня заметила?!» – вихрем пронеслось голове у Базиля, но незнакомка вдруг развернулась на каблуках, и стремительно двинулась в глубину комнаты, где напротив зеркала на стуле стоял чей-то портрет, покрытый куском чёрной материи. Незнакомка поставила чёрную свечу перед портретом, и колышущееся пламя испустило несколько лёгких струй сизого дыма, который будто опал тленом в стоящий рядом бокал с какой-то жидкостью. Судя по всему, эта жидкость была микстурой, которую вместе со свечами и продал ей месье Гассикур. Так что же она задумала? Всё смахивало на какой-то жуткий магический ритуал, в ходе которого дама под вуалью горячо шептала что-то о снятии защиты, падении и сыпала проклятиями в адрес неведомого героя на портрете. Во время кульминации этого действа послышался осторожный стук в дверь.
– Войдите! – повернув голову на звук, повелительно сказала дама под вуалью.
Дверь открылась, пропуская в комнату приземистого мужчину совершенно обычной ничем не примечательной наружности, пожалуй, только глаза выделяли его из толпы – выпуклые, как у рептилий, они смотрели холодно и цепко, будто брали на прицел, а ещё он был очень зубаст: дерзкая улыбка отпетого бандита обнажала неправильный прикус. Базиль узнал этого человека: Женади Мертие – наёмный убийца, которому всегда удавалось выйти сухим из воды.
– Что прикажете, мадмуазель? – спросил Мертие, покорно опускаясь на колени перед дамой, как дьяволопоклонник перед адописной иконой.
Вместо ответа дама сорвала кусок материи с портрета, и Базиль остолбенел, узнав в блестящем аристократе на холсте Люрора де Куку, и в его мыслях зашевелились образы страшных догадок.
– Вы хотите его голову?! – нервно сглотнув, спросил Мертие.
– Я бы предпочла его сердце, – мрачно усмехнулась дама в ответ. – Но раз он не думает головой, то сойдёт и она!
– Но ведь он же... – пролепетал Мертие, умоляюще взглянув на свою нанимательницу.
– Будет беззащитен и не так быстр, как обычно, – сказала дама под вуалью. – Сделай своё дело и проживёшь ещё сотню лет.
